- Издержки? - взрывается пакистанский журналист. - Но каждая вспышка саранчи вызывает голод, уносящий на Востоке миллионы жизней. Я требую доказательств, мистер... мистер...
- Гопс, Гарри Гопс, младший метеоролог Альджауба. Недостаточно? Хорошо, вот точный перечень пунктов, где орудуют агенты Трехпалого. Диктую на память...
Он читает тусклым, деревянным голосом. Короткое возбуждение уже оставило его. "Тебе этого не простят, дружище Какаду. Никогда. Но надо доводить дело до конца. После всего, что ты видел здесь, иначе поступать нельзя..."
Журналисты азиатских стран, протискавшись вперед, горячо благодарят. Последним крепко пожимает руку француз. Он ничего не говорит, только смотрит с сочувствием и уважением.
И вот маленький гражданин опять один. На душе чуточку грустно, но легко. Машинально спускается он на широкую, по-прежнему шумную галерею. Что ж, мавр сделал свое дело...
- Хелло, Какаду! Гарри!
Маленький гражданин оживает. Перед ним Дик, старина Дик из "Рабочей газеты". Когда-то давным-давно они были друзьями...
- Дик, дружище, ты и не представляешь себе, до чего рад я этой встрече!
Некоторое время они молча смотрят друг на друга.
- Ты совершил мужественный поступок, Гарри.
- Нельзя было поступить иначе. По сравнению с тем, что делают они, вся эта наша возня выглядит так гнусно.
- Ты сжег за собою корабли, - все так же внимательно глядя на него, произносит старина Дик.
- Знаю, дружище, знаю. Не представляю даже, чем теперь буду заниматься.
- Когда-то, помню, ты увлекался публицистикой, пока не сделался "королем сенсаций".
- Публицистика, да... - маленький гражданин устало качает головой. - Никто сейчас не рискнет напечатать от меня ни строчки.
- Рискнет "Рабочая газета". Конечно, гонорары наши не так уж жирны. Мы еле-еле сводим концы с концами.
- Разве это главное, Дик?
- Нет, но...
- Знаю. Нужна решимость. И мужество. О-о, Дик, дружище, - маленький гражданин меняется в лице. - Кажется, именно сейчас оно мне потребуется!
- Но чем напугала тебя эта славная пара? - недоумевает Дик.
- Вот вы где! - восклицает девушка с продолговатыми "марсианскими" глазами.
- Ох и досталось же мне за вас, - жалуется молодой атлет в замшевой куртке. - Ну где вы пропадали?
Они обращаются к Гарри по-русски, как к старому знакомому, чем еще более поражают Дика.
Маленький гражданин не успевает ответить. Юноша, рыжий как апельсин, внезапно вырастает перед ним.
- Вы уже здесь, мистер Какаду? - произносит он и тут же густо краснеет от сознания допущенной оплошности. - Виноват, сэр. Я хотел сказать, мистер Гопс... Искал вас в Москве - вручить билет на специальный самолет. Сюда приглашены все аккредитованные у нас корреспонденты. Но вы уже сами...
Теперь наступает очередь краснеть маленького гражданина. Он старается не глядеть на бывших своих попутчиков.
- Возьмите, пожалуйста, - рыжий юноша протягивает ему небольшой голубой конвертик. - И еще раз прошу прощения, сэр.
- Ничего, ничего, - сердито ворчит маленький гражданин, чувствуя на себе недоумевающие взгляды. - Для друзей я просто Какаду. - Он жмет руку окончательно смущенному рассыльному. - Какаду, и все тут. Да, да, и никаких сэров. К черту-дьяволу!
Глава 35
Дьяволенок с золотыми рожками
- Он ожидает наверху, - сказала Шурочка Синица.
Бесшумный, лифт вознес их на плоскую крышу здания. Просторная, круглая, она походила на городскую площадь, с той только разницей, что вместо домов ее окружали небеса. Тут был даже скверик - с небольшими, но дающими уже тень деревцами.
Академик Кулиев встретил их у лифта.
- Поздравляю, Владимир Степанович, - с жаром заговорил он. - Я находился в зале до начала демонстрации кинофильма. Ваше сообщение было принято с энтузиазмом.
- Однако, - притворно нахмурился профессор. - Вы сделали из меня подлинного узурпатора. Сами сотворили в пустыне эдакое чудо, а на трибуну вытолкнули меня. - Боровик обернулся к Шурочке. - Знаете, как выразился бы ваш Эдик? "Расхвастался, старый гриб!" Верно? Да, да, и не возражайте. Он был бы прав, совершенно прав.
- Но Эдика больше нет, - в тон ему отозвалась Шурочка. - А Вася не скажет так никогда. Даже в мыслях.
- Ага, думаете - не скажет? Что ж, вам виднее, вам виднее... Кстати, где он - наш бывший Эдик? - Владимир Степанович обернулся к Шурочке. - Не возьметесь ли вы мне разыскать его?
- Сейчас привезу, - отозвалась Шурочка, устремляясь к лифту.
- Если б не история с похищением материалов, - вздохнул Владимир Степанович. - Если б только не эта нелепая история! Как мог я...
- Вы убедились, что ущерб не так велик, - возразил Кулиев. - К тому же он, конечно, перекрыт утилизацией саранчовых стай. Ну, а что касается до пострадавших соседей... Будем надеяться, что это научит их разборчивости. Пусть повнимательней присматриваются к тем, кому спешат оказать свое гостеприимство.
Дверцы лифта распахнулись вновь.
- Ага! Синичка как будто перестаралась, - шутливо вздохнул Владимир Степанович. - Этот солидный товарищ мне сейчас вовсе ни к чему.
- Гениально!.. Потрясающе!.. - опережая Шурочку и Красикова, "солидный товарищ" сходу атаковал Кулиева. - То, что сделано вами здесь, это... э... переворот. Подлинный переворот в биологической науке.
- Термин мне не кажется удачным, - попытался возразить Кулиев, но "солидный товарищ" даже побледнел от негодования.
- Нет, нет и нет! Вы не должны преуменьшать значения достигнутого вами, просто не имеете на это права. И я от души рад за нашего Владимира Степановича, принявшего участие в этом эксперименте. Быть может, только не следовало лезть на глаза всей этой публике? - обернулся он к Боровику. Учитывая известную... э... щекотливость вашего положения...
- Я уж отказался было от выступления, - сказал Боровик. - Но Аспер Нариманович убедил меня.
- Ну что же, вам лучше знать. Во всяком случае, успех эксперимента значительно облегчает ваше положение. Можете не сомневаться также, я со своей стороны... э... всяческую поддержку...
- Прошу - не надо.
- Простите... э-э... не понимаю вас.
- Не надо поддержки.
Пухлые плечи оскорбленно взметнулись вверх.
- Как угодно, как вам будет угодно.
- Владимир Степанович показывал мне письмо, - вмешался Кулиев. - Скажите, как понимать: "Согласно полуофициальным данным"?
- Один из иностранцев, совершенно конфиденциально... Якобы ходят кое-какие слухи. Просил подтвердить или опровергнуть. Разумеется, я... э-э... отказался. Вот именно - категорически отказался вести разговор на эту тему. Но тут же проверил и убедился: факт хранения материалов на дому действительно имел место. Удивительный, я сказал бы, факт!
- Кое-какие слухи? - переспросил Кулиев. - Нельзя ли поточнее?
- Увы, не имею права. В соответствующих органах, где я консультировался, просили... э-э...
- Ничего, ничего, - раздался насмешливый громкий голос. - Пора уже рассекретить эту таинственную историю. Самое время. Загадочность нагнетать здесь вовсе ни к чему...
"Солидный товарищ" быстро обернулся.
- Простите, - с достоинством произнес он. - Не знаю, с кем имею честь...
- Полковник Карабанов, - старый чекист слегка поклонился ему и обменялся рукопожатиями с учеными. - Товарищи меня хорошо знают, но поскольку с вами мы встречаемся впервые...
Полковник раскрыл свое удостоверение.
- Да, да, благодарю вас. Прежде всего, порядок. Во всем - порядок. Это мое... э... жизненное правило... Позвольте... Полковник госбезопасности Карабанов? Так, очень, очень приятно.
- Я думаю, вам можно ответить на вопрос академика Кулиева.
- Что ж, если вы настаиваете... Был высказан намек, что профессор Боровик передал... Простите, это не мои слова... Было сказано, что профессор передал свое изобретение американскому авантюристу Блеру. Вначале я не придал этому значения, но когда выяснил, что некий Бенджамен Блер год назад посетил профессора и как раз в это время материалы находились на квартире... Словом, я поступил так, как подсказывал мне мой долг. Немедленно сообщил об этом... э... прискорбном факте. Разве я действовал неверно?