- Не пугай девушку, Рон, - попросил Смит.
- Я никогда не делаю этого без причин.
- Что же в таком случае надо предпринять?
- Что? - переспросил инспектор. И, немного подумав, обратился к Дженни: Простите за нескромность, но я могу узнать ваш домашний адрес.
Девушка назвала улицу, номер дома...
- Хорошо знаю этот район, - прокомментировал инспектор. - Ехать туда от центра недолго, но уж очень там мало зелени. А я уверен, что для вашего здоровья - вы выглядите сейчас несколько уставшей - необходимо пожить где-нибудь в тени деревьев. Вас не удивит, Дженни, если я предложу вам поселиться в одной тихой квартирке на четвертом этаже уютного дома у моей давней знакомой - Малышки Бью. Ее история не менее трогательна, чем сюжет святочного рассказа. В юные годы она влюбилась в одного подонка и добровольно взяла на себя вину за его преступление. Он отблагодарил ее тем, что во время свидетельских показаний свалил на нее и грехи своих сообщников. Бью грозило пожизненное заключение, но ваш покорный слуга сумел докопаться до истины и доказать, что она оговорила себя. Молодчики понесли заслуженное наказание, а я приобрел вернейшего друга. И сейчас нет в городе надежнее места, чем ее скромные апартаменты.
- Я все поняла, Рон. Только необходимо предупредить хозяина о том, что я... заболела. Вы же знаете, как трудно сохранить место в баре.
- Вы обязательно позвоните ему. Но только лишь позвоните. Без личных визитов. А сделать это можно будет из квартиры Бью.
И, повернувшись к журналисту, Рон сказал:
- Смит, ты подождешь меня здесь. Нам надо о многом еще поговорить. Чтобы не было скучно, я придумал тебе занятие.
Инспектор отправился на кухню и, быстро вернувшись оттуда, поставил перед Смитом блюдо с орехами. Протянул ему небольшой пистолет, легко умещавшийся в ладони.
- Это на всякий случай. Совершенно бесшумный. Им можно отлично колоть орехи. - Затем, обращаясь к Дженни, спросил: - Вы готовы? Отлично. Тогда поехали.
Они были уже далеко от дома инспектора, когда Рон неожиданно притормозил, резко свернув к тротуару. Потом он дал задний ход и заехал за угол дома. В этот момент мимо промчался огромный грузовик. На первый взгляд можно было предположить, что его водитель участвует в авторалли. Но ни за его машиной, ни перед ней не было еще ни одной. А самое удивительное, что метров через пятнадцать от того угла, где прижался к стене в своем автомобиле Рон, водитель грузовика решил вдруг бросить погоню за медалями и рекордами. Он развернулся, выехал на перекресток, постоял и рванул обратно. Видно, снова дали старт участникам авторалли.
Инспектор произнес:
- То-то мне не понравился его номер с самого начала, как только мы отъехали от дома.
- Рон, он преследовал нас?
- Нас? Я был бы счастлив всегда в таких случаях оказываться в вашей компании. А теперь держитесь покрепче. Я покажу вам, как меня учили управлять машиной.
...Расставание их было коротким. Рон лишь на несколько минут вышел из автомобиля, чтобы познакомить Дженни с Малышкой Бью. Он произнес только одну короткую фразу: "Отвечаешь головой..." На что та отреагировала по-своему: "Инспектор! Мне моя голова дорога. Тем более что я всегда помню, как вы за нее сражались в свое время".
- Рад был познакомиться с вами, - сказал Рон, обращаясь уже к девушке. Отдыхайте. Я скоро появлюсь.
- Всего хорошего, Рон!
На обратном пути к дому инспектор был еще более внимателен. Провожая девушку, он заметил, как ему на "хвост" сел грузовик. И пока они вели дорожную беседу, все думал - кому такое преувеличенное внимание: ему или Дженни. По всем расчетам выходило, что она была более лакомой приманкой. Подруга похищенной Клары Верной - Люси Форд. Ею нельзя было не заинтересоваться. А может быть, все-таки охотятся за ним? Ведь след от него - через следствие об ограблении и убийстве полковника Шеффилда - вел в весьма интригующем направлении. А что если под прицелом Смит? Бог мой, у него дома Бартон свидетель похищения профессора Садлера! Рон резко нажал на газ.
Вылетев на высокой скорости на площадь перед домом, он тем не менее сразу оценил обстановку. Из-за одного угла виднелся нос уже известного ему грузовика. Чуть в стороне в вечернем сумраке маячил силуэт спортивного автомобиля. Резко, со скрипом развернувшись, инспектор рванул в переулок, затормозил, выскочил из машины, вбежал в подъезд и успел еще подумать: "Ну вот! Началось..."
ГЛАВА VII
Макклоски лежал на спине, раскинув руки в стороны и глядя в небо. В пронзительной синеве неторопливо плыли облака, и, когда они закрывали солнце, по лицу Герберта пробегал холодок, словно кто-то осторожно проводил по нему нежной, прохладной ладонью. Он полностью отключился от всего обыденного и сейчас летел вместе с этими облаками высоко над землей. Ему казалось, что так можно пролежать до второго пришествия.
"Или хотя бы до ужина", - лениво поправил себя Герберт, возвращаясь с небес. Стоило ему только вспомнить об ужине, как ощущение полета пропало. Он попытался снова вообразить себя летящим на облаке, но ничего не получилось.
"Ну и пусть, - меланхолично подумал Макклоски. - Полежу еще немного и буду праздновать день своего рождения".
В этот момент до его слуха долетели слова:
Словно дракон,
Пляшет в пустынном небе
Дым
И вдали исчезает.
Не устаю глядеть...
Голос прервался, потом опять зазвучал:
...Словно где-то
Тонко плачет
Цикада.
Так грустно
У меня на душе.
"Интересно, - внутренне усмехнулся Герберт, - как выглядит эта любительница японской поэзии? Наверное, она невысокого роста, хрупкая, у нее голубые глаза, темные волосы. И на ней одежда белого или желтого цвета".
Подумав так, он улыбнулся и продекламировал:
Я так и вздрогнул!
Это он, тот памятный
Поцелуй.
Тихо щеки коснулся
Платана лист на лету.
Герберт замолк. В ответ не раздалось ни звука. Макклоски, заинтригованный, приподнялся на локте, раздвинул ветки кустарника и выглянул из своего убежища.
Неподалеку от него полулежала на траве, опершись на локоть, девушка. Она смотрела в его сторону. Когда их взгляды встретились, Герберт невольно вздрогнул: у нее оказались голубые глаза! И одета она была в желтое платье.