Чем дальше они пробирались вглубь секции, тем мрачнее здесь становилось. Теперь порталы походили на дряхлое дедушкино зеркало, с которого нужно стряхнуть не пыль, а кристаллизацию цвета пепла и газовую туманность.
— Как-то жутковато, — скривилась Барбара.
— Ни говори! Я тоже в восторге! — Монти облокотился руками о дугу панели управления и высунул язык изо рта.
Барбара взглянула на него:
— И что, нисколько не боишься?
— Пффф… Крошка, ты сейчас разговариваешь с самой бесстрашной расой во Вселенной, — он провёл лапой по иголкам головы наверх, как бы укладывая свои жёсткие волосы.
— По-моему, — она почесала подбородок пальцами и прищурилась, вглядываясь в друга, — ты говорил, что у вас самая распутная раса во Вселенной!
— Мм, ну если совсем немного. Но бесстрашие у нас в сердцах, — тело Монти дёрнулось.
— Да, да, точно распутная, — она начала наигранно вспоминать тот разговор, — мол, Барбара, ты же видишь, какой я получился метис! Значит, обезьянка переспала с ежом, и мол, у нас там на планете вообще все как угодно, и с кем угодно.
— Ну, одно другому не мешает, — Монти задрал нос, выпрямился и засунул лапы в брюки.
— Джерри, я права? Говорил он такое? — Барбара повернулась к призраку. Тот безразлично пожал плечами и беззвучно фыркнул.
— Вот так значит, выдал меня. — Монти сжал губы.
— Ладно, давайте скорее почистим этого приятеля, — сказала Барбара, и ледокол подлетел вплотную к порталу.
Серо-коричневая наледь лежала толстым слоем, и, если приглядеться, можно увидеть спрятавшиеся во льду кусочки астероидов, различные обломки станций или обшивки кораблей. Барбара посмотрела на всё это и остановилась.
— Ну? — Монти подошёл к ней, — Ты вообще раньше чистила зону отменённых порталов?
Барбара помотала головой:
— Так странно. Зачем им это понадобилось?
— Может они с ними помирились? Какая там планета?
Она полезла в базу данных. «Портал с планетой «Тейтонэль» был закрыт по причине возникновения чёрного рынка торговли людьми, существами, и впоследствии тайной перевозки «товаров» сквозь портал Земли», — гласила надпись на экране.
Монти присвистнул. Барбара вздохнула, настроилась и принялась за дело. Работа есть работа.
Из отсека ледокола вытянулся буровой манипулятор, и как только Барбара замахнулась им, чтобы посильнее врезать его во льдину, их кабину внезапно унесло влево. Монти плюхнулся на пол, слегка ударившись о панель, а Барбару сдержали ремни в кресле.
— Что случилось?! — завизжал Монти.
— Инерционные двигатели не сработали! — запыхалась Барбара. Давно у неё такого не происходило. Она нажала несколько кнопок, и их кабина завибрировала на пару секунд. — Вроде взяли!
Она сделала повторный замах, и на этот раз нужные движущие силы сдержали кабину и зафиксировали. Манипулятор мощно врезался и застрял в середине льдины. После этого включился стальной бур, который начал молниеносно дробить всё вокруг. Ледяная крошка вылетала из-под гребня, попадая периодически на защитный энергетический щит иллюминатора перед смотрящими, отчего Монти прищуривался и вздрагивал. Он встал на ноги и наблюдал за происходящим.
Его восхищал старенький Хоми. Да, это не самая первая версия. Ранние экземпляры ледоколов уничтожили сразу из-за какого-то дефекта, так написано в Википедии, что любил читать Монти. А ледоколы последнего поколения слишком нафаршировали ультрасовременностью, и по сравнению с ними «IC-44» был совсем старичком. Но, несмотря на дряхлость, кричеранец обожал его. А особенно то, как Барбара тут всё под себя модернизировала. Когда делаешь из ледокола свой дом, переборщить с уютом невозможно.
Любовь к старомодному космическому аппарату возродила в Монти бесконечный восторг к ретровещам. Целый чемодан винтажных людских диковинок, артефактов и костюмов по моде прошлых эпох приобретались кричеранцом страстно и быстро. И всё хранилось здесь у Барбары, его лучшей подруги. Хоми стал его вторым домом. Он фактически тут жил, и потому, часто оплачивал покупки, еду, и постоянно пытался всучить ей деньги за своё проживание, от которых она категорически отказывалась.
Манипулятор раздолбил часть льда в мелкую крошку, и теперь пришло время «зубастой Лили».
— О! Мне звоночек, Алё-Алё-у-у-у, — озвучил вслух Монти и плюхнулся на кресло.
С приходом в 2100 году микролинз и встроенных имплантов в голову, ноутбуки, телефоны и прочая связная техника оказались бесполезными и теперь пылились в исторических музеях. Всё, что нужно для общения, вся панель оживала перед глазами у каждого. По началу, это казалось нелепым, когда рядом сидевший сосед на лавочке водил руками перед собой, нажимая на воображаемые кнопки. Если судить по истории, инновации не всегда встречались с радостью и восторгом. Но спустя десятки лет теперь никто и не помнил, как забавно это выглядело.