— Похоже, на всех чужих мирах действует один обманчивый принцип: все они стараются выглядеть как можно более безобидными, а сами тем временем готовятся укусить.
— Думаешь, и этот готовит нам сюрприз?
— Не знаю. Но биться об заклад, что это райский сад, я бы пока не стал.
— А как насчет побиться, что это просто чей-то сад?
— Что ты имеешь в виду? — с любопытством спросил он.
Я указал рукой в иллюминатор:
— Сам посуди: где тут извечная борьба за жизненное пространство?
Он тоже выглянул наружу:
— Ну это-то просто. Скорее всего, здесь земля не очень плодородная. Поэтому и растительность скудная.
— Я бы не сказал, что она такая уж скудная, — не согласился я, указывая на лохматого, похожего на огромный кактус представителя здешней флоры, величиной с половину «Марафона».
— Тем не менее растительность здесь разбросана слишком хаотично, — извернулся он. — Никто не станет сажать морковку рядом с крыжовником.
— Может, кто-то и станет.
— А зачем?
— О Господи! — устало вздохнул я. — Спроси что-нибудь попроще. Например, какого черта я забыл здесь, когда мог бы счастливо и с удобствами отдыхать сейчас дома?
— А вот на этот вопрос ответ я знаю, — отозвался он. — На «Марафоне» по утрам не приносят почту.
— Ну и что?
— Ну сам знаешь, в почте всегда попадаются всякие счета, письма с угрозами…
— Ха! — воскликнул я, уставившись на него. — Судишь о других по себе, да? То-то я и смотрю, что ты сорвался с Земли как оглашенный. Значит, за тобой уже начали охотиться?
— Не обо мне речь, — возразил он. — Мы ведь, кажется, обсуждаем тебя и причины, по которым ты отправился в эту экспедицию. Со мной-то все ясно: я не прочь подзаработать. А за каждый полет платят выше крыши.
У меня с кончика языка уже готов был сорваться достойный ответ, но тут в оружейную заявились два инженера, Эмброуз и Макфарлейн и потребовали выдать им все необходимое.
— А где остальные? — спросил я, выдавая им излучатели, пакеты первой помощи, сухие пайки и прочее.
— Никаких остальных не будет. — Получается, Макналти посылает только вас двоих?
— Точно. Он решил, что и двое вполне справятся со шлюпкой.
— Старик опять перестраховывается, — заметил Бренанд. — Он вообще с каждым разом трясется все больше и больше.
— Ребята, скафандры брать будете?
— Нет. — Эмброуз кивнул на иллюминатор. — Давление тринадцать фунтов, и хоть воздух слегка и отдает старым козлом, но для дыхания вполне пригоден.
— Так вот в чем дело! — Я довольно пренебрежительно ткнул большим пальцем в сторону Бренанда. — А я-то думал, это он им несет.
— Ты думал, что это от меня несет, — поправил Бренанд. — Даже сказать и то правильно не можешь.
Макфарлейн, худой, жилистый, рыжеволосый тип, пристегнул излучатель, развел руки в стороны и шутливо заметил:
— На тот случай, если я не вернусь… неужели никто на прощание меня даже не поцелует? — Поскольку никто особого желания не выказал, он скорчил обиженную мину и упавшим голосом добавил: — Раз так, что ж… — и понуро удалился.
Пару минут спустя шлюпка уже взлетела, развернулась на запад и вскоре скрылась из виду. Но шум ее двигателей был слышен еще довольно долго.
Отправившись проведать Стива Грегори, я нашел его в радиорубке, как всегда считающим ворон.
— Как дела, Стив?
Он небрежно бросил взгляд на приборы:
— Кроме шороха да треска, пока ничего. — С этими словами он кивнул на толстую книгу, лежащую на столе: — Согласно моему радиокорану, это характерное излучение звезды ЗЕМ-27, предположительно той самой, что горит в здешнем небе. — И больше ничего?
— Ни вот столечко! — Нагнувшись к микрофону, он включил его и сказал: — Шлюпка, шлюпка! Вызывает корабль. Ответьте!
В ответ послышался какой-то писклявый голосок, ничуть не похожий ни на голос Эмброуза, ни на голос Макфарлейна:
— Сорок четыре к западу, высота восемь тысяч.
— Есть что-нибудь?
— Ничего интересного.
— Хорошо. Конец связи. — Он снова откинулся на спинку кресла. — Знаешь, у меня было чувство, что прошлый полет окажется последним. Я уже совсем свыкся с этой мыслью и готов был окончательно осесть на берегу.
— Ну прямо точь-в-точь как я! — заметил ваш покорный слуга. — Будто проклятие какое-то. Видно, не следовало мне зариться на опал того гуппи.
— Какой еще опал? — сразу заинтересовался он, поднимая брови.
— Неважно. Просто мое прошлое омрачено одним неблаговидным поступком.
— Нашел, чем удивить, — отозвался он. — Да если хочешь знать, в старые добрые времена я как-то один раз даже поменял свое свидетельство о рождении на…
В этот момент его прямо на полуслове прервал сигнал, раздавшийся откуда-то из недр аппаратуры, утыканной циферблатами и табло. Он щелкнул тумблером.
Снова послышался голос, на сей раз значительно более громкий:
— Докладывает шлюпка. Семьдесят к западу, высота четыре тысячи. Делаем круг над большим озером. На берегу что-то вроде селения.
— Одну минуточку. — Стив щелкнул другим тумблером и сказал в микрофон: — Капитан, тут на связи Эмброуз. Утверждает, что, похоже, нашел разумную жизнь.
— Ну-ка, свяжи меня с ним! — приказал Макналти.
Стив переключил их друг на друга. По интеркому нам был слышен весь их разговор.
— Что там у вас, Эмброуз?
— Поселок на берегу озера.
— Вот как! И кто же в нем живет?
— Вроде никто, — ответил Эмброуз.
— Как это «никто»? Вы хотите сказать, что он заброшен?
— Ну, утверждать пока рано, но отсюда сверху он выглядит именно так. Состоит он примерно из сотни небольших, пирамидальной формы хижин, расположенных четырьмя концентрическими кругами. Но между хижинами никакого движения не заметно. — Последовала пауза, затем: — Капитан, а что, если нам приземлиться и изучить все поподробнее?
Макналти такая идея явно пришлась не по душе. Судя по тому, как затянулось молчание, он лихорадочно взвешивал все «за» и «против». Капитан, похоже, пытался придумать способ рассмотреть поселок вблизи, не приближаясь к нему. В жизни не встречал человека, который бы настолько не любил рисковать, если только не было стопроцентной гарантии успеха. Наконец его голос раздался снова, только на сей раз немного приглушенный из-за того, что он отвернулся, разговаривая с кем-то сидящим рядом.
— Они просят разрешения сесть. Что скажешь?
— Кто не рискует, тот не выигрывает, — послышался в ответ глубокий голос Эла Стора.
— Согласен, но… — Снова пауза, затем — снова громко — в интерком: — Скажите, Эмброуз, а там хватит места для посадки «Марафона»?
— Нет, если не сжечь около десяти акров кустарника или не сровнять с землей половины селения.
— Хм-м-м-м! Тогда знаете что! Попытайтесь пару раз облететь селение на минимальной высоте. Думаю, это выгонит их из хижин.
Эмброуз тяжело вздохнул и ответил:
— Ладно, капитан, мы попробуем… но я уверен, что поселок пуст и нам дикого не спугнуть. — Последовало длительное молчание, потом он опять заговорил: — Черта с два. — Что, никто не выскочил? — Нет. Мы им чуть крыши не посшибали, а от выхлопа аж стены тряслись. Уверен, здесь пусто.
— Ну что ж, ладно. Садитесь и все обследуйте, но только будьте очень осторожны. — Видимо, он снова повернулся к собеседнику, так как голос опять стал глуше. — Поверь мне, Эл, после этой экспедиции пусть кто угодно… Стив щелкнул тумблером со словами: — Похоже, у него на уме то же, что и у нас с тобой. Он тоскует по «Колбаске» и регулярным ходкам на Венеру и обратно. Тогда мы все чувствовали себя уютно, как в колыбельке.
— Кто-то же должен проявлять героизм, — сказал я.
— Ясное дело. Но только славой нужно время от времени делиться. А то она может набить оскомину.
Он снова склонился над приборами, и послышался голос Эмброуза, заглушаемый какой-то барабанной дробью:
— Полегче, полегче. Мак. Смотри, вон там, справа. Ага, вот теперь давай! Тормози! Быстро!
Барабанная дробь смолкла. Из динамика доносились обрывки довольно продолжительного разговора, разобрать который не представлялось возможным, так как говорили явно не в микрофон. Наконец они начали громко переругиваться. Похоже было, что они спорят, кому первым выходить наружу, а кому оставаться в шлюпке. Кажется, Макфарлейн предлагал бросить монетку, а Эмброуз хотел сперва внимательно осмотреть ее.