Вернусь в Союз, найду Ромшеза и расцелую. Одна фраза, и все встало на свои места. Включая утреннее исчезновение Шаевского. Судя по всему, он пришел к тем же выводам, что и я, потому и изменил свое решение не бросаться в глаза.
Вызов в Управление был источником сведений для этого самого анализа. О том, разочарован Куиши или нет, нам предстояло только узнать, но… интуиция подсказывала, что думать о скорой встрече с шефом не стоило.
Дальше шло описание его операций. Сухо, без комментариев, одни факты. Ничего более и не требовалось. Из четырнадцати крупных – четырнадцать закончились задержаниями и серьезными приговорами. Еще бы понять, насколько лучше был его погибший командир группы дознания?
Впрочем, могло быть и иначе. Начальство считало, что Куиши предпочтительнее держаться в чьей-нибудь тени. В его случае выглядело вполне оправданным.
Дошла до конца файла, сощурилась от удовольствия.
Забота Истера была неожиданно приятна. Постскриптум был в его духе: «У твоего нового знакомого широкая сеть осведомителей. Извини, взломать не удалось, и так едва не зацепили, но уверен, что среди журналистов у него люди тоже есть. Поэтому, когда в твою прелестную головку придет гениальная мысль, не забудь, что ты не одна такая умная».
Стоило признать, что напоминание лишним не казалось. И касалось оно не только пока что мало известного Иари Куиши, но и тех, с кем была знакома значительно дольше.
Того же самого… Шторма.
За последние пять месяцев я вспоминала о Славе значительно чаще, чем в те дни, когда была в него влюблена.
Второй файл просмотрела по диагонали. Сведений в нем было больше, чем у Валенси, но так же, как у подруги, в них не хватало нужной мне информации.
«Или вы знаете все, или… ничего!» Ровер знал, о чем говорил.
Это случай был как раз из тех, когда отсутствие крошечного нюанса могло угробить всю систему. Сейчас же речь шла о значительно большем, чем о нюансе.
Если между похищениями была связь, а она просто обязана была быть, – масштабы требовали, – то данных для ее поиска катастрофически не хватало.
Кто. Откуда. Срок пребывания. Отели, в которых останавливались, экскурсии, которые посещали…
Искать нужно было не там. Точнее, не только там.
Кто давал разрешение на въезд? Кто принимал в космопорту? Кто контролировал безопасность, – была на Приаме и такая служба, – страховал? Кто организовывал развлечения? Входят ли гостиницы в единую сеть? Только ли столица отличилась, став поставщиком живого товара, или промысел захватил всю планету? Да и одну ли планету, когда в секторе населенных более двадцати и все представляют интерес для туризма?
Что значит небольшой перевес в сторону мужчин, который заметен в статистике Ромшеза? Или это я неправильно поставила задачу Вали, поинтересовавшись только парами?
Вопросов было множество, ответов – ни одного. Дать их мог только Куиши, но для этого он должен был захотеть использовать нас в своих планах.
На этой мысли меня и прервал ввалившийся в номер Виктор. Шальной взгляд, довольная улыбка, в руках два больших пакета и плоская коробка.
Заметив меня в кресле, шутливо нахмурился.
– Ты еще не готова?
– К чему? – несколько растерялась я, слегка ошалев от напора. Напоминал он сейчас скорее стихийное бедствие, чем моего уравновешенного напарника.
Следующие слова подтвердили мои подозрения:
– Женщина, я тебя сейчас съем! – грозно зарычал он и, явно намереваясь исполнить сказанное, двинулся в мою сторону.
Вот и как не закрывать глаза на все его возможные прегрешения?!
Шторм ответил на вызов настолько быстро, что у Лазовски появилась кощунственная мысль: тот следил за ним в его же собственном офисе.
Теоретически было возможно, практически… практически Ровер продолжал верить другу. Знал, на что тот способен, когда речь идет о цели, к которой стремился, но помнил и другое: Вячек никогда не совершал ошибок дважды. А большинство успевал исправить до того, как они приобретали статус непоправимых.
С Зерханом у него не было выбора, но он все равно справился, сумев сохранить то, что их связывало.
– Что-то с Элизабет?!
Там, на той стороне экрана, Шторм резко поднялся, пошатнувшись, оперся на край стола.
Лазовски слабость друга заметил, но промолчал.
О том, что у Славы были серьезные проблемы, Геннори знал. Все произошло меньше чем через месяц после окончания эпопеи с арестом главы дипломатической миссии Самаринии.
Еще не успели перевести дух, да подвести итоги, как грянуло там, где и не ждали – исчез один из кораблей, сопровождавших объединенную делегацию, приглашенную неожиданно объявившимися предками демонов – домонами.