Да только Шторм не сдавался, действуя обходным маневром. Сейчас это была вроде как забота обо мне.
Впрочем, когда речь шла о Славе, слово «уверенность» стоило исключить из лексикона. Так что причина у этой заботы могла быть совершенно иной.
– И не дам, – жестко отрезала я, прикрываясь бокалом с коктейлем, чтобы не испугать случайного свидетеля нашего разговора, если такой вдруг окажется. В баре было темно, насколько я успела выяснить, работали глушители, но кто его знает… Шаевский, вон, великолепно читал по губам, и не только на межгалактическом. Присутствие здесь еще одного уникума было вполне реальным. – Пока не посмотрю ему в глаза…
Виктор не сдержался и засмеялся. Открыто, искренне…
Делать вид, что обиделась, я не стала. Даже поддержала веселье. Когда еще доведется.
Шаевский успокоился быстро, прижал меня к себе, даже чмокнул, мазнув губами по волосам. До макушки не достал, я успела сдвинуться, избегая «ласки».
– Пара туристов. Муж и жена. Защита свидетелей.
– Самариняне отпадают, – отозвалась я тут же, вздохнув с облегчением. Судя по тому, с чего Виктор начал, обмен опытом был только прикрытием. – Уже легче.
Взгляд Шаевского отдавал разочарованием.
– Он с Таркана, специалист в области генной микробиологии. Она – землянка.
Я дернулась, но Виктор успел меня придержать.
– Не кипятись! – Когда я слегка расслабилась – все могло быть значительно хуже, продолжил: – Если ты помнишь, на Приаме запрет на службу женщин в силовых структурах. А у стархов – свои правила. Обеспечить адекватную охрану служба розыска не может, вот и обратились к нам и демонам. Но предпочли нас, не так будем бросаться в глаза.
– И в чем тогда подвох? – вновь напряглась я.
Мало ли о чем мы могли говорить! Может, он упрекал в излишнем внимании ко мне субъекта, лицо которого было практически скрыто за довольно уродливой экспозицией. Не знаю, что она должна была олицетворять, но издалека напоминала изрядно увядший куст.
– Местные предполагают, что попытка похищения этих двоих – дело рук вольных.
Достойная внимания версия. Еще бы посмотреть, на чем она базируется. Увы, пока что я не имела возможности это сделать.
– А у Шторма на этот счет другие мысли? – ехидно уточнила я.
Шаевский выглядел недовольным. Причина – скорее всего как раз та, о которой он еще не сказал.
– У самаринян на Приаме сильные позиции.
Развернувшись к нему – хотела видеть глаза Виктора, кивнула.
– Дальше!
Тот скривился, попытался улыбнуться. Не получилось. Качнул головой, словно отгоняя собственные опасения. Начал медленно, будто рассчитывая, что пока говорит, что-нибудь изменится.
– Исхантелю организовали побег. Поисковая операция ничего не дала.
Не изменилось…
Посмотрев на комм – до очередного сеанса связи с Вано было еще два часа, спросила:
– Лазовски знает?
Поморщилась. На идиотские вопросы следовали не менее идиотские ответы. Не знает и знать не будет. С Шаевским Шторм поделился лишь потому, что предчувствовал проблемы даже там, где другие не видели для этого оснований.
Ну и считал, конечно, себя должником. Потому и пошел на риск. Ради меня.
– Значит, – тяжело вздохнула я, – опять самариняне?
Виктор качнул головой.
– Шторм так не думает. Согласен с розыскниками. Либо вольные, либо – свои. Но…
Он был прав, что недоговорил. Лучше перестраховаться.
– А Жаклин?
На продолжение я не слишком-то и рассчитывала, эту женщину трудно было отнести к первоочередным проблемам, но Шаевскому судьба помощницы бывшего дипломата была известна.
– Исхантель убил ее.
Чтобы не выругаться, уткнулась Виктору в шею.
Действия самаринянского жреца были просчитываемы – к чему ему лишняя обуза, исчерпавшая свои возможности, но… гадкого осадка на душе этот факт все равно не отменял.
Виктор уже давно делал вид, что спит, устроившись на довольно большом диване в гостиной, я же продолжала мерить шагами спальню.
Летели мы вторым классом, но на лайнере Приама. Несколько иные представления о красоте и удобстве делали разницу в восприятии просто огромной. Обстановку в каюте я бы назвала роскошной, они – тривиальной.
Но сейчас эти отличия меня интересовали значительно меньше, чем полученные от Валенси сведения. Вано во время очередного сеанса связи я отстучала полный порядок – не хотела, чтобы Лазовски раньше времени узнал о моих поползновениях, а вот подругу попросила просеять через мелкое сито всю доступную ей информацию по столице сектора, в который мы направлялись.
Больше всего меня интересовала криминальная хроника. Ну и слухи, конечно. Куда ж без них. Журналисты порой знали больше, чем спецслужбы. Или догадывались, умея сопоставлять не хуже, чем самые изощренные аналитики.