— Ты пей, пей, — заметив, как я в очередной раз «ушла в себя», Орлов наполнил до краев мою рюмку, положил на тарелку несколько сочных, ароматных кусков мяса. — Когда еще доведется вот так, по-простому, — добавил он с улыбкой, когда я, не удержавшись, сглотнула. Как бы ни была сыта, но запахи все равно будоражили желания.
Влажный от близости реки лесной воздух, россыпь звезд над головой, треск обласканных огнем поленьев, всполохи, раздвигающие границы темноты, и… услужливо накинутая мне на плечи куртка…
Так похожая на иллюзию реальность…
— А смысл? — скептически фыркнула я, тем не менее, поднимая рюмку вместе со всеми. Пили водку. Ботам было все равно, что нейтрализовать.
— Это не смысл, — наклонился ко мне через стол Воронов, — это — традиции, а традиции утверждают, что ни одно серьезное дело не должно обходиться без хорошей пьянки, его знаменующей.
Закончив говорить, он довольно шумно выдохнул, залпом выпил, занюхал куском черного хлеба, потянулся за соленым огурчиком.
Став генералом, маску Воронов так и не снял, продолжая самозабвенно играть в этакого недалекого службиста, любителя незатейливых развлечений в виде охоты и рыбалки. Ну и женщин. Куда же без них.
Я знала Олега и другим. Внешне невзрачный, медлительный, чуть сутулый — тоже часть образа, он мгновенно преображался, когда дело доходило до схватки, выпуская наружу того, кем действительно был — не знающего пощады матерого волкодава.
— Ну, раз традиция, — выдавила я из себя обреченно и повторила маневр Воронова. Выдохнуть, влить, занюхать, закусить…
Блаженное тепло вновь опалило, пролилось внутрь, сжигая рубежи тревог и забот и даря пусть и недолгое, но расслабление.
От баньки я отказалась — к ней прилагалось добровольно-принудительное купание в озере, но это стало единственным отступление от ритуала, которое мне было дозволено. Все остальное — без поблажек. Словно признание, что я среди них не гостья — своя. А то, что женщина…
Война не уравнивала, она просто делала выбор более жестким.
— Валер, — вальяжно откинувшись на спинку лавки, на которой сидел, начал вдруг Воронов, — а чем закончилась та эпопея? Ну, с барышней… С секретаршей Даудадзе.
— Не с секретаршей, — скосив на меня взгляд, поправил Низморин, — а с пресс-секретарем Управления перспективных разработок.
— Во! — Воронов поднял вверх указательный палец. — Слышал, Николай, пресс-секретарь! Тьфу, — сплюнул он на землю, — а то никто не знает, за какие заслуги и каким образом она там оказалась!
— Каким? — вновь бросив быстрый взгляд в мою сторону, уточнил Низморин. — Кажется, я не в теме.
— Ты?! — возмущенно воскликнул новоиспеченный генерал и даже попытался подняться, но, дернувшись, сбил стоявшую на самом краю полупустую бутылку, успел ее поймать, не расплескав ни капли, и, водрузив обратно на стол, снова сел. — Дерьмовая у нас служба, — угрюмо вздохнул он, — вместо того чтобы любить женщин, мы их пользуем. А, Николай! — он повернулся к генералу, который едва ли не безразлично наблюдал за разыгрываемым представлением.
— Не обращай внимания, — наклонился ко мне Орлов. Говорил хоть и шепотом, но достаточно громко, чтобы слышали и остальные, — у него с этим Даудадзе давние счеты. Да и в Штабе его сегодня потрепали, вот и срывается.
— А тебя что, не потрепали?! — гаркнул вдруг Воронов, ударив кулаком по столу. Многострадальная бутылка покачнулась, но теперь ее спасением занялся Низморин, переставив ближе к центру стола. — Ведь тоже хочется кого-нибудь придушить?!
— Так что там с барышней? — сделав вид, что не услышал вопроса, полюбопытствовал Орлов. Вот только интерес в его голосе напрочь отсутствовал.
— А ничего! — усмехнувшись, развел руками Валерий. — Комплименты, шоколадки, ужин в хорошем ресторане, а дальше ни шагу. Да и контролируют ее. Мальчики серьезные, я их с трудом взял.
— Опа-на! — довольно хмыкнул Воронов. Куда только делось его возмущение всем и вся. — Все-таки есть!
— Я бы не стал заявлять столь категорично, — качнул головой Низморин. — Один раз еще не система. Надо…
— Никаких систем, — тем же ровным тоном оборвал его Орлов. — Еще пару раз встреться, сыграй в недовольство и уйди в сторону. Тем более что следующей жертвой твоей любвеобильности станет Элизабет.
— Я? — попыталась оскорбиться я, но не получилось, вышло без соответствующего воодушевления. — Интересно, как на это отреагирует Лазовски?
— Главное, чтобы на дуэль не вызвал, — хмыкнул Валерий, залихватски мне подмигнув, — а с остальным я справлюсь.