С уважением отнесся к младшей Горевски и Рамкир. С уважением и… неожиданной симпатией. То ли отголоски любви стархов к ее матери, оперной приме, то ли… то ли это тоже было семейной традицией — тянуться к сильным и независимым женщинам.
— Ты про «не торопись выполнять приказ, его могут и отметить»? — уточнила Кэтрин, вновь наполняя ложку. — Интересная философия, но вряд ли действенная. Не в нашей конторе.
— Помнишь, я предупреждал про демонов? — иронично протянул Шаевский, признавая правоту и переходя к сути ее появления у себя.
— Про Ярлтон? — уточнила Кэтрин, мысленно возвращаясь к состоявшемуся не так уж и давно разговору. Речь тогда шла о предполагаемом месте для встречи правителей трех секторов.
Вариант со столичной планетой скайлов не прошел сразу — экслис Ильдар категорически отверг предложение, серьезно уменьшив возможные варианты. Из двух оставшихся Ярлтон выглядел предпочтительнее: и для самаринян, и для скайлов едва ли не нейтральная территория, но вмешался случай с вскрывшейся не без их помощи попыткой продать контрольный пакет акций корпорации, работавшей, в том числе, и на оборонку Союза. Скандал вышел знатный, едва сумели удержать в нужных рамках.
Вроде и к лучшему — намек, что контрразведка секторов не дремлет, отрабатывая свой кусок хлеба, был более чем ясным, но это если не брать во внимание последствия. Императору демонов Фархаду доложили, что у потенциального покупателя этих самых акций имелись плотные контакты в Самаринией.
Круг замкнулся. Встреча, способная упрочить коалицию, вновь оказалась под угрозой срыва.
— Про него, — кивнул Виктор, с удовольствием наблюдая, как Кэтрин ест. Было в этом что-то… свое, родное. — У самаринян заварушка. Судя по взмыленному Шторму — серьезно и надолго.
— Рано или поздно, но она закончится… — оторвавшись от своего занятия Кэтрин, открыто встретила взгляд Шаевского, — и вот тогда…
— У демонов на Окраинах сильные позиции. У скайлов и самаринян — тоже. Гордон. Иари…
Кэтрин усмехнулась… Качнула головой…
— В этом рассаднике? — произнесла задумчиво, словно пробуя мысль на вкус. — А ведь в этом что-то есть… — продолжила с улыбкой.
— Проблем по безопасности не избежать, — несколькими глотками допив чай, поймал ее мысль Шаевский, — но скорее по координации, чем по факту. К тому же, подчеркнуть неформальный характер встречи.
— Дашь доступ к закрытому каналу? — отложив ложку в сторону, подобралась Кэт… Старший лейтенант Горевски.
— Хочешь связаться с Олишем? — уточнил Виктор. Когда Кэтрин кивнула, понимающе вздохнул. Все они были одержимы… службой. — Дам, когда доешь, — поднялся он со стула. Отставил пустой стакан в мойку: — Я бы ставил на Гордон.
— Гордон, так Гордон, — согласилась Кэт, послушно доедая жаркое.
Это решение было единственно правильным в той ситуации, когда выбирать приходилось лучшее из худшего, но для одного из них оно стало критичным, кардинально изменив дальнейшую жизнь.
Увы, ни Виктор, ни тем более Кэтрин, в тот момент об этом даже не догадывались…
Неоднозначная, как и сам генерал, обстановка его кабинета не позволяла расслабиться. Не добавляло спокойствия и понимание, что там, за закрывшейся дверью и блокировками защиты, Орлов напряженно ждал окончания разговора.
Да и не только он один. Как минимум еще трое знали, ради кого генерал мог прервать столь важное совещание и вместе со мной покинуть зал.
Молчание тоже было многозначительным. Не давая ответов, оно било наотмашь вопросами, заставляя вновь и вновь возвращаться мыслями к прошлому в угоду полному неясности будущему.
— Это было необходимо, — первым нарушил тишину Риман.
Где именно находился, сказать трудно — из ориентиров только небо, да виднеющиеся на его фоне горные вершины. Лицо прикрыто капюшоном — заметен лишь раздвоенный подбородок, плащ скрадывал очертания фигуры, оставляя ощущение монолитности, несокрушимой уверенности, с которой он стоял на самом краю какой-то площадки.
— Звучит, как попытка оправдаться, — невольно вздрогнула я.
Представив, что мог бы сказать по поводу моей невнятной фразы Шторм, попыталась взять себя в руки.
Получилось откровенно плохо.
Я старалась не помнить, вычеркнуть из жизни, выстроить между нами стену, отказывая ему в имени, в праве слышать мой голос, в возможности вновь повторить, но уже так, чтобы забыть у меня не получилось: «Ты будешь моей кайри?»