— Так потому тебя и спрашиваю, — улыбнулась я в ответ.
Получилось не очень, но тут сыграла свою роль усталость. Попыталась «замять» зевок, вот и вышло не пойми что…
— Когда генерал задумал создание Координационного совета, об этом знали лишь шестеро, — Шторм смотрел на меня жестко… основательно, как в моем окружении умел только он. — Валентин был в этом списке.
— И его отчим? — не удовлетворилась я ремаркой.
Эта пауза была значительно длиннее…
— Наверное, ты права… — наконец вздохнул он, скривившись. — Мы привыкли принимать устоявшиеся связи за аксиому, но, поверь, это действительно именно такой вариант.
— А я разве об этом? — приподняла я бровь.
Шторм откинул голову назад, посмотрел на потолок, потом перевел взгляд на меня:
— Я понял твою мысль, — кивнул он спустя мгновение, — но не применительно конкретно к этой ситуации…
— Если честно, — я поморщилась, — то и я не применительно… Просто мелькнуло, что о подобном доверии со стороны Орлова, тоже кому-то известно.
— Вроде как «потрепать нервы»…? — задумчиво протянул Шторм, продолжая мусолить идею. — Что скажешь? — обратился он к Валанду.
Неожиданно, но… рано или поздно нечто подобное должно было произойти.
— А если вся эта история с Далиным была лишь прикрытием чего-то большего? — не задержался с ответом Марк.
— Большего?! — подскочила я. — Так, давайте на этом пока остановимся! — попросила я, схватив со стола первый попавшийся лист.
— Пугает? — правильно оценил мое состояние Валанд. Когда я вынужденно кивнула, добавил: — Вот и меня… пугает.
— Еще немного в этом направлении, — без малейшего намека на веселье хмыкнул Слава, — и мы договоримся до домонов в Штабе объединенного флота.
— А ты уверен, — совершенно серьезно парировал Марк, — что их там нет?
— Твою…! — рявкнул Шторм, но тут же «успокоился». Уперев локти в стол, сжал голову ладонями, резко выдохнул: — Паскудно все это!
— И давно ты начал лицедействовать? — поддел его Валанд.
— Неужели я тоже был таким недотепой?! — в притворном ужасе воскликнул Вячек.
— Вас оставить одних? — уточнила я, давая понять, что мое терпение закончится раньше, чем их.
— Группа Куиши прибывает через два дня, — легко переключился Шторм. — Выставляй их Приам, но со стыковкой по Союзу и Самаринии. С Йоргом я постараюсь решить вопрос не сегодня, так завтра, но…
— Ты ведь не об этом хотел сказать, — не столько перебила я его, сколько воспользовалась недосказанностью.
— Не об этом! — поднялся он с кресла. То «промолчало», отпустив его тихо, словно опасалось сбить с мысли.
«Странные ассоциации» становились навязчивыми, окружая все плотнее. В другой ситуации уже бы пугало, в этих… В этих становилось подсказками, рассказывая о том, что и раньше не проходило мимо внимания, но нередко оставалось где-то там… за линиями, гранями, рубежами…
Сейчас все было иначе. Человечнее… при всей ее несвоевременности.
— Злобин… — наконец произнес он, но так и не развернулся.
Не время и не место, но, наверное, так было надо, чтобы именно в этот момент вспомнилась наша первая встреча со Штормом. Борт «Хурагвы», приданного контрразведке крейсера, и Орлов в качестве гида.
Разговор с генералом получился продуктивным, общество высших офицеров — познавательным. И с точки зрения «пощупать», чем дышит окружение Орлова — на тот момент я была скорее журналисткой Элизабет Мирайя, чем маршалом Службы маршалов. И с той, где каждое новое знакомство могло стать когда-нибудь потенциальной возможностью.
Закончив с, так сказать, официальной частью, мы с генералом переходили от одной группы собравшихся в кают-компании офицеров к другой, когда Орлов вдруг довольно резко остановился и довольно загадочно произнес:
— А вот этого типа я вам представлять точно не буду!
Тип словно именно этой реплики и дожидался. То стоял спиной к нам, разговаривая с майором из О-два, а тут обернулся и… посмотрел не на генерала, на меня.
Далеко не красавец, но как раз про таких и говорят — мужик! И единственный эпитет, который перекрывал все остальные — надежный!
С этим же было все значительно серьезнее. Не перекрывал — плюсовался.
То, что пропала, я поняла сразу. Насколько — тоже.
Когда Слава подошел и, дождавшись, когда Орлов все-таки представит нас друг другу, поднес мою ладонь к губам, спасла меня от полной капитуляции лишь выпестованная Ровером выдержка.