— Твое сердце дало другой ответ, — совершенно спокойно возразил он мне, вставая. Во взгляде ни намека на осуждение или обиду, лишь безграничная уверенность в том, что рано или поздно, но будет по его.
Рано или поздно…
— Сдается мне, что это было чем-то вроде подготовки, — я продолжала следить за ним взглядом, пытаясь сообразить, откуда взялась эта мысль, и какое отношение предложение выйти замуж могло иметь к ярости генерала Шторма.
— Я уже говорил, что не понимаю твоей логики, — его улыбка была едва заметной и столь же мимолетной. — Я тебя не отпущу! Даже если ты уйдешь!
Мне оставалось только вздохнуть. Как это выглядело в его варианте, я уже испытывала на себе. Где бы ни находилась, Риман всегда был где-то рядом…
— Похоже, меня обложили! — неожиданно для самой себя легко усмехнулась я.
— Это немного другое, — возразил он, догадавшись, о чем я подумала. Не только о тех событиях в секторе Приама, которые сопровождали поиски Скорповски, но и о… Шторме и Орлове.
— Давай сначала выиграем войну, — попросила я, используя самый весомый из всех возможных аргументов.
— Нет! — его ответ был столь же короток, как и мой.
Отреагировать на движение Римана ко мне я не успела, да и к чему, когда тело скучало по его прикосновениям, по ощущению исходившей от него силы. По его поцелуям, в которых вместо страсти было признание, что в этом мире для него существует лишь одна женщина — я!
И это было сладко и… больно.
Я и… он…
Здесь и… сейчас…
Прошлое… будущее…
… не для нас!
Когда Риман расстегнул плащ, я не заметила, лишь ощутила, как его ладонь властно легла на мой затылок, как пальцы чуть сжали пряди волос, заставляя откинуть голову назад…
Сумасшествие! Нас ждали… люди, проблемы, выставленные перед нами задачи, а мы…
«Не вздумай его жалеть!» — коротко бросил Шторм, то ли приказав, то ли попросив…
«Не вздумай себя жалеть!» — вернулось ко мне отголосками его слов.
И откликнулось… Жалеть… Жалеть… жалеть…
Я вновь ошиблась, но теперь уже с человечностью… На этот раз Шторм говорил о выборе, который сделал или… не сделал каждый из нас. Выборе, в котором были строчки из его марша: «Есть только мы и… победа…»
Понимал ли Вячек, как, вгрызаясь в брошенную им фразу, я буду вытаскивать на свет все новые и новые смыслы… Привязывать их к себе, к нему, к ним…
Наверное, понимал, потому и позволил сорваться с губ. Именно в тот момент! Именно в тех обстоятельствах…
Поцелуй избавил меня от мыслей, вернув осознание этой реальности. Его сердце… Мое сердце… Под тихий шелест песка, под мерный шорох набегающих волн…
Запретные территории…
Запретная любовь…
— Риман… — судорожно выдохнула я, попытавшись отстраниться и мысленно умоляя не отпускать.
— Я ждал дольше, — только крепче прижал он меня к себе. Губы мазнули по щеке, давая вздохнуть, спустились на шею… Фиксатор кителя чуть слышно щелкнул, позволяя ему большее…
— Риман… — это был уже похожий на крик стон…
Он и я…
И всего лишь настоящее… одно на двоих…
— Твой новый кабинет, — Валанд отступил в сторону, предлагая войти первой.
— Сюрприз на сюрпризе, — вздохнула я, не торопясь перешагнуть через порог. — А ведь меня не было всего пять дней.
— Эклис приказал ускориться, — прокомментировал мою реплику Марк. — А его приказы, ты сама понимаешь, исполняются «от» и «до».
— Вот это меня и беспокоит, — заметила я ворчливо. — Не то, что исполнили, а то, что отдал, — добавила я, конкретизируя свою позицию.
Два «бесхозных» здания, находившихся на территории базы, где расположилась служба аркатов, изменились до неузнаваемости. Черные панели внешней отделки — карбиновый металлопластик, легкая туманная дымка — системы защитных и искажающих полей.
Активировавшийся командный раскрасил картинку еще несколькими нюансами. Три дополнительные чаши антенн дальней связи плюсом к той, что уже имелась, и восемь турельных комплексов на границе малого периметра.
Что было на большом оставалось только предполагать. Допуск — не допуск, но епархия была не моей.
— Элиз… — попытался «успокоить» меня Валанд, но я только махнула рукой.
Риман, пусть и весьма нестандартно, но подготовил меня к очередным масштабным изменениям.
— Кабинет Злобина на втором этаже, Низморина на пятом, — дожидаясь пока «созрею», чтобы войти, продолжил он знакомить меня с нововведениями. — Грони на первом. Оперативно-аналитические отделы на третьем. Здесь — ты, зал совещаний и координация. Связь на минус первом, архивы еще на один ниже.