Полное восстановление от двадцати четырех до сорока восьми часов. Компато мог не опасаться удара в спину… Даже говорила я с трудом, хоть и значительно лучше, чем двигалась.
— Он жив? — не дожидаясь его реплики, уточнила я, чуть приподнявшись. Все, на что я оказалась способна.
— Глупый вопрос…
— Ну да! — скривилась я, в какой-то мере радуясь, что мимика уже входила в список доступного мне. — Кто же оставляет возможные проблемы…
— В его состоянии это было милостью, — все так же, безразлично, отозвался Скорповски. Подошел ближе, появившись в поле моего зрения. — Последней…
— А в моем?
Тот прищурился, рассматривая, словно оценивая.
— Я хоть и псих, но ради удовольствия не убиваю. Только по необходимости. — Улыбнулся. Хищно, остро… — И не убиваю — тоже. Пить будешь?
— Откуда такая забота? — Ответила я сама: — Нужна…
— С тобой приятно иметь дело.
— Ты не первый, кто так говорит.
— Уверена, что я закончу так же, как и они? — В голосе Компато не было даже намека на интерес.
Я не обольщалась. Насчет подготовки он сказал правильно. Нас затачивали под другие задачи. Не говоря уже о том, что этот в своем деле достиг едва ли не совершенства.
Мне не стоило об этом забывать. Если я хотела выжить… на большее я не рассчитывала.
— Просто поддерживала разговор, — буркнула я, вновь пытаясь сдвинуться. Получилось, но приложенные усилия явно не стоили полученного результата. Тело было не слабым — безвольным. Как бороться с такой беспомощностью я не знала. — До туалета донесешь или будем испытывать мою выдержку?
— Донесу, — равнодушно произнес Скорповски. Склонившись, поднял, словно и не ощущая моего веса. Руки сильные, крепкие… Ему бы любить и… быть любымым… Придержал мою голову, когда та сделала попытку скатиться с его плеча… — Стесняться будешь?
— Не буду, — процедила я сквозь зубы. Обстановочка предполагалась более чем интимная. О том, чтобы самостоятельно удовлетворить естественные нужды организма пока что даже думать не стоило. Хорошо еще, что последний раз ела и пила давно, а то бы пришлось еще и белье менять. — У меня в сумке женские принадлежности…
— Я уже приготовил, — перебил он меня.
— Кодекс наемника? — уточнила я. Спокойно, без язвительности.
— Угадала, — занося меня в гигиеническую комнату, коротко бросил Компато. Посадил на каменный столик, мною же сбросив лежавшие на нем полотенца на пол. — Давай еще раз… — Он на мгновенье убрал руку, которой прижимал к стене… меня тут же повело, хоть корсет и держал спину. — Баб я видел достаточно, чтобы не пускать слюни на ваши прелести, да и ты для меня не столько женщина, сколько солдат. Так что…
— Я уже все сказала, — выдавила я глухо. Приятно — неприятно…
Приятно не было, но, стоило отдать должное Компато, изгаляться надо мной он не стал. Все в рамках жизненной необходимости. И… молча.
Тишину нарушила я, когда Скорповски вновь сгрузил меня на диван, засунув под спину подушку:
— Бить тоже будешь, как солдата?
Он уже собирался отойти. В ответ на мой вопрос замер, медленно, если не сказать, устало, развернулся:
— Если понадобится — да…
От такой перспективы хотелось завыть… добиваться нужной информации эти типы умели. Да и готовили меня к другой работе, блокировки не те, но я сделала вид, что ничего другого не ожидала.
— Я надеюсь, что обойдется без этого, — произнес он, спустя почти минуту. Все это время разглядывал меня, словно в первый раз что-то упустил.
— Рассчитываешь уйти с моей помощью? — не удержалась я от усмешки.
— Рассчитываю, — равнодушно бросил он, переставляя стакан с водой со стола на широкий подлокотник дивана. — Пей.
— А я уже поверила, что обойдется без издевательств, — вырвалось у меня. С яростью.
Понимала, что нарываться глупо, но с выдержкой было не то, чтобы совсем уж плохо, но… она, как и я, оказалась не в лучшем виде.
Моего выпада Скорповски вроде как, и не заметил:
— Последствия волновика не в теле, а в голове. Страх перед болью уходит медленно, а этот еще и глубокий. Сердце теряет ритм, мозг об этом помнит. Избавишься от страха, восстановишься быстрее. А жажда — хороший стимул.
Стоило признать, с подобной точкой зрения я уже сталкивалась. Но сейчас меня больше интересовало другое:
— Зачем тебе это?
На этот раз в его взгляде мелькнуло нечто похожее на разочарование.
Не ответив, Компато ушел в другую часть комнаты, вновь став для меня невидимым. Не имея возможности даже предположить, чем он там занимался — ни одного нового звука до меня не доносилось, я решила воспользоваться его советом и добраться до стакана с водой. Выглядело форменным измывательством, но пить хотелось все сильнее.