— Говоря о степени осведомленности, насколько я понимаю, вы имеете в виду контакт между Союзом и Самаринией? — задумчиво протянул Исхантель. Разило издевкой, но внешне — не подкопаешься. — Что ж… тогда нам остается лишь забыть об этом разговоре. Доказательств того, что госпожа Лазовски находится у меня, у вас нет, что же касается Скорповски… у господина Тормша, моего друга, были веские основания искать с ним встречи, так что это чистая случайность, что ваши и его желания совпали.
— Господин лиската…
— Просто лиската, генерал. У нас приватный разговор, давайте обойдемся без дипломатических тонкостей, — процедил Риман сквозь зубы. На лице полное безразличие, но в глазах пылало идеально контролируемое бешенство.
— Лиската…
— Я могу узнать… — перебил Орлова Шторм, вряд ли догадываясь, что буквально спас их будущие соглашения. Элизабет держалась, но иногда ее пробивало… тоской, бессмысленностью… и тогда Риман тоже замирал на грани, не чувствуя больше опоры и желания продолжать эту игру, в которой и он, и она теряли все, — какие именно у господина Тормша были веские основания искать встречи со Скорповски?
Вздох был незаметным… Он умел ждать!
— Вы уловили главное, полковник, — чуть склонил голову Исхантель, внимательнее разглядывая Шторма.
О своем разговоре с Вячеславом Влэдис ему рассказал. И о намеке, который сделал — тоже. Исхантель собирался прикрывать Элизабет и без хитросплетения политических игр, но… в этом варианте можно было рассчитывать и на некоторые бонусы.
Долг и… Долг!
— Насколько я понимаю, речь идет об убийстве Сайлиса Тормша, которое произошло на Эстерии около семнадцати стандартов тому назад? — продолжил Шторм, не дождавшись ответа.
— И проницательны, — вновь весьма обтекаемо отозвался Риман, на миг прикрыв глаза.
Среди погибших по его вине, нескольких смертей он хотел бы избежать. В этом случае и вины-то не было, но… память не давала забыть, словно доказывая, что нечто похожее на совесть у него все-таки было.
— Младший сын моего друга, — произнес он, давая понять, что подробностей не будет.
— И вы все равно готовы отдать Скорповски нам? — слишком спокойно, чтобы это было правдой, уточнил Шторм, словно и не заметив едва прикрытой вежливостью угрозы.
Плечом к плечу… Не будь рядом Орлова, было бы значительно труднее.
— В том состоянии, в котором сейчас находится Скорповски, интереса для господина Тормша он уже не представляет. Для вас же…
— Для нас же, — вновь перехватил нить разговора полковник, — он все еще составляет определенную ценность. Но если вернуться к вопросу о госпоже Лазовски…
Улыбка лиската не напоминала оскал, но будь на месте Орлова и Шторма кто не столь подготовленный к встрече с самаринянином, все переговоры на этом бы и завершились. Реакция Римана не оставляла возможности для маневра.
— Я уже неоднократно повторял, и готов повторить еще раз: госпожа Лазовски вернется в Союз только при выполнении условий, которые я выдвинул… Слово лиската нерушимо, я гарантировал ей безопасность.
— Хорошо, — опять вступил в разговор Орлов. Опасался, что импровизация уведет Шторма дальше, чем стоило, — я убедился в неизменности ваших требований, о чем и доложу командованию. Единственная просьба, прежде чем сделать это, я хотел бы убедиться, что за время нахождения госпожи Лазовски на борту вашего крейсера ее психическому здоровью не был нанесен вред.
— Вред? — обманчиво мягко переспросил Риман. Ярость полыхнула в глазах, ноздри дернулись, выдавая с трудом сдерживаемый гнев. — Генерал, у моего терпения есть предел, не стоит приближаться к нему столь близко!
— Вы заблуждаетесь, лиската, — вроде как огорченно вздохнул Орлов. Теперь было можно… Силой они уже померялись, пришла пора договариваться, — у меня и в мыслях не было оскорбить вас, но… нам известен уровень вашего дара, а госпожа Элизабет не обладает абсолютной ментальной невосприимчивостью, чтобы говорить о надежности ее блоков. — Он сделал короткую паузу, оставляя ощущение озабоченности сказанным. — Я практически уверен, что командование примет ваши требования, но мы должны понимать, какие сложности с их исполнением у нас могут возникнуть.