Усмешка Римана была неожиданной… Возможно, и для него самого.
— Теперь я понимаю, о чем меня предупреждал Тормш, — качнул он головой. — Вам мало догадок, нужны подтверждения. — Метаморфоза была молниеносной — лиската на миг исчез, уступив место просто уставшему от навалившихся проблем человеку. Мелькнуло и… оставило сомневаться в увиденном. — Я признал Элизабет своей кайри, что накладывает на меня определенные обязательства. Но, — с ироничной улыбкой развеял он их ожидания, — до тех пор, пока ритуал не завершен, вряд ли вам удастся воспользоваться этим обстоятельством. Впрочем, — он перевел взгляд на Шторма. Не предупреждая — заявляя, что любая попытка сыграть против правил закончится их личной войной, — после — тоже.
— Как скажете, — вернув ему улыбку, отозвался Орлов, опередив Шторма буквально на мгновение. Продолжил уже четко и практически равнодушно: — Как уже сказал, я рассчитываю, что ваши требования будут приняты и госпожа Лазовски сможет не только вернуться в Союз, но и приступить к исполнению своих обязанностей.
— Я рад это слышать. — Ответив снисходительным кивком на прощальное приветствие офицеров, уже буквально в последний момент обронил: — Кстати, я мог бы просветить вас о будущей судьбе майора Валанда. Если она, вас, конечно, интересует.
Пауза была короткой, но… была.
Первым отреагировал Шторм. Впрочем, генерал, скорее всего, просто решил отступить в тень:
— Теперь я понимаю, — довольно прищурившись, слово в слово повторил он одну из последних реплик Исхантеля, — о чем меня предупреждал отец. Вы умеете воскресать из пепла…
Риман возражать не стал.
Он, действительно, умел воскресать из пепла…
— И долго ты будешь молчать? — стараясь, чтобы получилось непринужденно, улыбнулась я. Николя с той стороны экрана напоминал печального ангела.
«Падшего печального ангела», — поправил меня внутренний голос, доставлявший последнее время довольно много хлопот своими язвительными замечаниями.
Мой вопрос если и произвел на Валева впечатление, то совершенно не то, которого я ожидала. Вместо ответа — пожатие плечами после тяжелого вздоха.
— Тебя настоятельно просили проявить благоразумие и не говорить лишнего? — повторила я за ним… тяжелый вздох.
Николя активно закивал, заверяя, что так оно все и было.
Мне бы свести все к шутке, но… шел шестой день неизвестности. Догонять я умела, ждать — тоже, но чтобы уж совсем беспросветно…
— Я отстранена от должности? — голос не сорвался, фраза вышла ровной и четкой… как приговор самой себе.
Лукавство, сменившее в глазах Николя некоторое замешательство, выдало его с потрохами. И все это под антураж внешней сдержанности:
— Господин директор лично инспектировал запасы кофе в твоем кабинете, — без малейшего намека на улыбку «доложил» он. Подумал, глядя на меня так, словно не мог решить: стоит ли мне знать то, о чем он пока что умолчал, но посчитал, что стоит. — После того, как безопасники навели в нем идеальный порядок.
Мне бы вздохнуть с облегчением — Валев сказал достаточно, чтобы делать соответствующие выводы, но… в душе ничего не было.
Выгорела…
Дотла.
— Что по защите свидетеля?
И опять Николя «сдал» себя. Понимание в его взгляде было оглушающим.
Заставив себя встряхнуться — им, похоже, там тоже досталось, улыбнулась. Грустно — не грустно, но с чего-то надо было начинать.
Разговаривала я из отсека связи крейсера самаринян, но активированное вокруг защитное поле не позволяло Валеву даже предположить, где именно я находилась. Исхантель предусмотрел и это, ничем меня не скомпрометировав. О соответствующей одежде тоже позаботился — футболка с длинным рукавом и брюки. Все, как я и предпочитала.
Единственное, что выбивалось из картинки, — маска из клеточного биогеля, которую обновляли каждые сутки. Если не смотреться в зеркало, можно и забыть.
Николай не хуже меня знал, какие именно последствия требовали подобных методик восстановления.