Отдельным указом эклис разрешил для них двойное подданство. Дело оставалось за малым — реализацией.
— Значит, посредником? — качнул Марк головой, продолжая мысленно повторять слова адмирала. О долге, о будущем, которое он, Валанд, в силах изменить. — Незавидная участь.
— Ты еще даже не представляешь, насколько, — добродушно усмехнулся Ильдар. — Вот вернется Риман… — Замолчал, не договорив, вздохнув, продолжил, с легкой иронией: — … очень злой Риман, тогда окончательно и осознаешь, чем тебе грозит новый статус.
— Нет, чтобы успокоить, — криво усмехнулся Марк.
О старшем из братьев Исхантель его уже предупредили — генерал Орлов. На прощание… Назвал и причину — Элизабет. Когда произнес имя, в душе Валанда что-то отозвалось… Ни тоскливо, ни сокрушаясь… просто, как по ушедшему. Навсегда!
— Успокоить?! — оглянулся на него эклис. Посмотрел на дверь, за которой не так давно скрылась Мария в сопровождении его телохранителя. — Идем! — накинув на плечи плащ, первым направился к телепортационному кругу.
Спорить с самаринянином Валанд не стал. Ни тогда, когда в глазах Ильдара плескалось предвкушение.
Вышли уже на смотровой площадке Храма Выбора, на территории которого они находились. Эклис любил бывать в своей бывшей резиденции, пользуясь любой возможностью, чтобы оказаться в зеленом оазисе, затерявшемся в глубине пустыни, и повидаться с дочерью.
— Смотри! — широко повел он рукой, подходя к самому краю. Плащ раздуло порывом горячего ветра, но Ильдар этого словно и не заметил, застыв на границе у самой пропасти. — Твой новый мир! Разве он так плох, чтобы сожалеть о сделанном шаге?!
— Разве я говорил о сожалении? — вздохнув полной грудью, усмехнулся Валанд.
— Думал! — хмыкнул Ильдар, разворачиваясь к нему. Ослепительно белое на фоне безлико-голубого. — У тебя никогда не возникало желания, вот так, стоя на краю, отпустить свое тело и рвануть… ввысь?! Туда, где только птицы и ветер!
— Хотите, чтобы меня обвинили в покушении? — иронично приподнял бровь Валанд, чувствуя некоторую растерянность. Впрочем, такое случалось далеко не впервые. Эклис раз за разом выбивал почву из-под ног, заставляя видеть новое в привычном.
— Хочу, чтобы ты понял, — едва ли не жестко, произнес Ильдар, глядя ему прямо в глаза, — что война не только там, где встречными курсами сходятся крейсера. Где срываются с орбиты внеатмосферные катера, несущие в себе смерть. Где у врага есть позывной, код, координаты… Война — здесь! — он прикоснулся ладонью к своему виску. Вот в этой идиллии и покое!
— Эклис…
— Ты помнишь, как смотрел вслед Марии? Пытался понять, как она, такая хрупкая и беззащитная, смогла вынести боль и страх, через которые я ее провел? Как она сумела в той ненависти, которую испытывала ко мне, ко всем нам, обрести свою любовь?
— Эклис…
Вторая попытка не удалась, как и первая!
Ильдар буквально балансировал на самом краю площадки. В глазах то ли ярость, то ли… горечь. И полы плаща… как крылья, рвущиеся в небо…
— Она просто позволила себе за образами увидеть то, кем мы являемся. Не принять — признать, что в нашей инаковости есть смысл.
— Вы предлагаете мне повторить ее путь? — в интонациях, с которыми Валанд произнес свой вопрос, не было вызова, но… этот разговор становился больше, чем противостоянием. Основой того будущего, которое им предстояло открыть.
— Найти свой, — почти мягко, словно отпустив на волю собственную силу, отозвался Ильдар. — В той войне, которая скоро придет в этот мир, нам и вам, придется сражаться, как у вас говорят, плечом к плечу. Прикрывать, атаковать, отступать, спасать… Отдавать приказы и исполнять их, забыв про все, что стояло между нами. — Он медленно втянул в себя воздух, буквально впитывая его, на миг закрыв глаза… Уже не враг… — Если мы с тобой не успеем изменить все настолько, чтобы это стало реальностью…