Две минуты… Еще раз осмотреться и перебрать в уме все, что могло произойти с Орловым за последние сутки, которые они не виделись. И не просто произойти, подтолкнуть к подобного рода представлению. Тут уже не просто игра — фактически шаг отчаяния.
Если начинать с «ради чего», то вразумительных версий напрашивалось всего лишь две: вывести себя из чьей-то конфигурации или… оказаться там, где его совсем не ждут.
Во вторую превосходно вписывались и курьерский и вся эта шумиха со скайлами. Адмирал при необходимости прикроет так плотно, что не пробиться.
В первую…
Орлов не слишком-то посвящал в свои дела, пусть иногда и просил помощи, но Шторм считал своим долгом присматривать за ним. И по старой дружбе, и из соображений безопасности.
Это у него инстинкт самосохранения и чутье (авантюра с Индарсом, у которого заполучили базы для лежки несуществующей нынче группы «Ворош», вписывалась в эти рамки), а у этого иногда планку срывало. Орлов для командования был всем хорош, кроме прорывающейся время от времени прямолинейности. Потому и сидел на стратегически важном направлении, но подальше от Союза.
Политика…
Мысль не увела в сторону, заставила вспомнить про штабных. На Приаме, когда ждали приказ к началу операции, именно Орлов пробивал отдел планирования Штаба Объединенного Флота, на уровне которого все и застопорилось, засвечивая себя и давая возможность Шторму разыграть их с Ежовым комбинацию.
Но этот вариант сейчас вряд ли проходил. Не мог Орлов подпустить так близко, не мог сам Шторм не заметить суеты вокруг генерала. Да и метод, который использовал бывший командир, наталкивал на совсем уж мрачные предположения.
Трансгалактические корпорации?
Более чем вероятно, но ведь не зря вспомнил про чутье… Ох, нечисто все это выглядело, если присмотреться внимательнее.
«Во что же ты влез?» — взглядом спросил он у продолжавшего сидеть, глядя в одну точку, Орлова.
«В большое и вонючее дерьмо», — ответил сам себе, отступая в сторону и освобождая место для вошедших в кабинет скайлов. Защита пропустила только их, да капсулу, вплывшую следом, искажающим полем перекрыв возможность рассмотреть то, что происходило внутри.
Двое. Оба знакомы. А главное, единственный, на чьи вопросы те будут отвечать — адмирал Искандер, находившийся сейчас на «Танталионе». Нужный код Шторм ему уже сбросил, к чему тот относится, сообщит Кэтрин. Скайл сообразительный, догадается, что к чему.
— Покушение. Предположительно — сработала ментальная блокировка.
Комментариев не последовало, попыток проверить сказанное — тоже. Орлов правильно рассчитал. Первое, что обязаны сделать при малейшем подозрении на взлом сознания — полностью изолировать, выводя из реальности, в которой все, что угодно, могло сработать, как спусковой механизм.
— Доставить на «Хурагву». Немедленно. — Приказал Шторм, когда генерала, достаточно аккуратно, но жестко контролируя малейшее движение, уложили в капсулу. Панель управления тут же вспыхнула, защелкали показатели жизнедеятельности…
С блокировкой он не ошибся. Судя по цифрам, генерал находился в ментальной коме.
Сердце дернулось — это уже не в дерьмо, в самое пекло, но на выражении лица это нисколько не отразилось. С собственными рефлексиями он разберется позже.
— Господин полковник!
Защита опять сработала на допуск, и выпуская медиков, и запуская спецгруппу. Капитан Юрген Виллер — полевик, одинаково хорошо работающий и головой, и руками. Старший лейтенант Кэтрин Горевски, включившая себя в состав следственной команды на правах его офицера для особых поручений, четверо технарей разного профиля.
— Докладывать лично мне, каждые… — ни один не насторожился в ожидании условной фразы, уже включившись в привычный рабочий ритм, но Шторм ощутил, как на мгновение взметнулось напряжение — Орлова в его вотчине уважали. Увы, даже их, проверенных и перепроверенных, он не мог посвятить в то, о чем сам только догадывался, — тридцать минут.