— Я его прибью, — глухо прошептала я, имея в виду уже ни кого-то конкретного.
— Шторма? — проявила проницательность Вали, вставая с дивана и отбрасывая планшет в сторону.
— И его — тоже, — процедила я сквозь зубы.
Интересно, а сам Слава знал, в каком качестве использует его Орлов?
Вопрос был интересным, но… если кому и стоило его задать, так генералу.
Самоубийцей я не была.
Глава 6
В смерть Владимира Шторма Орлов никогда не верил. Не потому, что для этого были какие-либо основания, просто не верил.
Не было у него иллюзий, связанных с выбранной службой, не было веры в чудеса, хоть они иногда и случались на его памяти, не было веры в то, что вот этот… точно не может погибнуть.
Просто, когда прошло по оперативке, он не увидел того… несуществующим. Тех двоих, кого прожарило вместе с ним до пыли в термальной ловушке, в которую они попали — да, его — нет.
Рвал; метал, требуя разрешить ему участие в расследовании; сидел с опущенной головой напротив его жены, обещая не забыть, помочь с сыном, но не видел.
Потом многое забылось, ушло в прошлое. Другое, наоборот, всплыло, рассказывая о второй жизни Владимира, которую тот тщательно скрывал. Даже от тех, кого считал друзьями. Семью, детей, которыми обзавелся на Приаме. И только ли на Приаме…
Славка пошел в отца, женщины его любили.
Ушло, всплыло… осталось главное. Для него Володька был жив. И — точка.
Когда младшему Шторму впервые пришло сообщение, коротко подписанное: «Доброжелатель», сомнений, от кого оно, у Орлова даже не возникло. Подписаться так, что между двумя частями одного слова был едва заметный, но пробел, мог только он… желающий добра. Не объявись тогда так вовремя, вытащить Лазовски им бы не удалось.
Много чего бы ни удалось.
— Ну, здравствуй, генерал!
Раздавшийся из-за спины голос неожиданностью не стал. Некоторую «заторможенность» собственной охраны, Орлов не пропустил. Не сообрази, кто именно ищет с ним встречи, поднял бы тревогу, но он сообразил. Старый надежный способ — оставить сообщение у всех на виду. Поймет лишь тот, кому предназначено, для остальных — часть окружающего антуража.
Но на душе все равно свербило.
Риск…
Когда полковник узнает об очередном сумасбродстве своего бывшего командира, он точно услышит о себе что-нибудь новенькое… Славка, как и отец, в своих оценках чужих действий редко повторялся.
— Ну, здравствуй, майор! — добродушно фыркнул Орлов, разворачиваясь. Напряжение было, как и опасения, но… если не доверять Добро Желателю, то кому тогда вообще можно доверять?! — И каково это, быть мертвым?
— А это, смотря где и смотря с кем! — улыбнулся стоявший напротив него мужчина.
Тот и… не тот. Скорее, не тот, если только глаза…
— Твой… друг долго сможет контролировать моих парней? — начал он с того, что считал наиболее важным.
— Достаточно, чтобы мы могли не торопясь поговорить, — улыбнулся мужчина. Тот… — И не только твоих…
— Стархи?
— Ты же не думал, что они позволят залетным контрразведчикам свободно шляться по своей земле?
— Я — не думал, — пожал плечами генерал, — я просто знал, что ты решишь эту проблему…
— Еще не забыл? — бровь его собеседника взлетела вверх. Не то удивленно, не то недоверчиво. — Столько лет прошло…
— Ты всегда говорил — это мои проблемы…
— На этот раз я изменю традиции, — произнес тот, подходя ближе. — Это наши с тобой проблемы.
— Это я уже понял, — кивнул Орлов.
Не столько на сказанные слова, сколько на жест — его собеседник предлагал совершить небольшую прогулку. Метрах в трехстах от них находилась станция канатной дороги, ведущей к вершине горы — одному из мест паломничества туристов. С нее открывался живописный вид на дворцовый комплекс императора.