— Факты! — потребовал Орлов.
— Не торопись, генерал, успеешь, — хмыкнул Тормш, словно скидывая напряжение. — Все, что ты хочешь узнать, будет на слоте. На словах этого не объяснить, да и не поверишь ты, пока не убедишься.
— Не поверю, — подтвердил Орлов. — И доказательства у тебя должны быть…
— Потому и не торопись, — он приподнял руку, вроде как хотел хлопнуть по плечу, но в последний момент передумал, опустив. — Когда Ирдис рассказал мне о своих видениях в первый раз, я только рассмеялся ему в лицо. И во второй раз, и в третий… А потом это произошло при мне, и я рискнул задать вопрос, не заметив, как их стало много. Он отвечал, я — запоминал. А потом искал то, о чем Ирдис говорил. И… находил. Не ее признаки, свидетельства того, что он действительно видит.
— Я Таласки до сих пор иногда не верю, — понимающе вздохнул Орлов. Поморщился, воспоминание об Игоре было совсем некстати. Оно наталкивало на мысли о тарсе и… погибшем Камиле Рауле. — Почему не пришел ко мне?
— Я к тому времени уже глубоко увяз, — покаялся, горько усмехнувшись, Тормш. — Не хотел остальных потянуть за собой.
— Сволочь ты, Вовка! — резко бросил Орлов. — А о сыне?!
— О моем сыне было кому позаботиться, — жестко ответил Влэдир, — а вот об остальных… Ты, прежде чем судить, со слотом разберись. Это сейчас тебя услышат, а тогда…
Он отошел… не то от края, не то просто в сторону.
— Славке о встрече не говори. Я сам с ним свяжусь.
— Когда? — понимая, им пока что и говорить-то не о чем, машинально спросил Орлов.
— Скоро, — чуть слышно отозвался Тормш. — Если мы проиграем, этой планеты не будет. И не только ее. — Он помолчал, глядя куда-то вдаль. — Но мы с тобой этого уже не увидим…
Тормш был прав: сведения, которые он передал, были не просто шокирующими, они заставляли смотреть иначе на события, происходящие в галактике последние несколько десятков стандартов. Не ошибался он и в другом — в те выводы, которые были сделаны в конце находившегося на слоте анализа, оказалось трудно поверить даже теперь.
Вот только выбора больше не было, смерть уже вошла в их дом. Ей оставалось лишь нанести свой удар…
— При необходимости он поможет, хоть и не в восторге от моей просьбы.
— Не любит женщин или настолько законопослушен? — попыталась улыбнуться я, но получилось откровенно плохо. Мой зам по оперативке только скривился в ответ.
Размещалась я опять последней, Звачек и Кабарга находились уже на борту. А Лазовски в порту вообще не появился, выполнив мою просьбу — прощаться с ним под пристальными взглядами охраны мне не хотелось. Но все равно отдавало горечью — он мог меня и не послушать.
— Женщин он любит, — отозвался Шаиль, комментируя мой вопрос, — но относится к ним весьма прагматично, используя лишь для удовлетворения собственных потребностей. К послушности у него тоже весьма специфичное отношение.
— Тогда мы с ним точно подружимся, — буркнула я, «поймав» очередной взгляд дежурного офицера. Судя по всему, местные были в курсе, кого к ним занесла нелегкая. — У меня тоже к ней… отношение.
— Элизабет, — обреченно вздохнул Ханаз, во что я совершенно не поверила, — он — грубый мужлан, наемник, продававший свои навыки за деньги. Ему твоего юмора не понять…
— Предлагаешь меняться? — встрепенулась я. — Я тебе — свое хорошее поведение, а ты…
— Будет тебе идеальное прикрытие, — качнул он головой, говоря про план защиты свидетеля, который все-таки утвердил Жерлис. Тот был недоволен — мы пошли против привычных методов, но моему чутью, что все будет так, как мы и спрогнозировали, поверил.
— И Валева не обижай. Он только на меня перестал реагировать, а тут — ты.
Вопреки ожиданиям, Ханаз не высказался в своей излюбленной манере, а предпочел промолчать, с некоторым недоумением разглядывая меня.
— Не подрабатывал надзирателем? — вяло поинтересовалась я, думая уже о другом. Чтобы я не скучала во время полета, мне скинули все, что успели нарыть за последние семь дней. Чем это могло грозить моей выдержке, я догадывалась.