Впрочем, именно этим они, похоже, в последнее время и занимались.
— Мне нравится, когда проявляют здоровую инициативу, но… — я грозно посмотрела на Александра, пристроившегося на самом краешке дивана, — предпочитаю сначала узнавать о ситуации, а лишь затем принимать в ней участие.
— Госпожа Лазовски… — Кабарга даже не сделал попытки шевельнуться. Сидел и смотрел прямо перед собой.
Причина мне тоже была известна. В отличие от меня, избежавшей (как и предсказал Дарош) последствий обильного возлияния и использования антидота, Александр получил отходняк в полном объеме.
Жалеть парня я не собиралась, раз уж предпочел именно этот вариант действий, должен был предусмотреть и пути отхода, но оставлять его в таком состоянии тоже не хотелось. Уроки хороши в меру.
Покидая спальню, нужный инъектор я прихватила с собой, так что возвращаться не пришлось. Вколов в шею (по сравнению с тем, что он уже испытывал, это была сущая мелочь), не удержалась и легонько стукнула ладонью по затылку. Так сказать, для осознания глупости своего поступка.
— Я — умываться, а ты, как станет легче, закажи завтрак на троих.
— Я не буду, — прохрипел чуть слышно Александр.
— Это ты сейчас не будешь, — хмыкнула я насмешливо, — а пройдет минут пять, заговоришь иначе. И Звачека вызови, пусть тоже послушает твою исповедь.
На этот раз обошлось без возражений.
Когда я вновь вошла в гостиную, позволив себе задержаться в гигиеническом отсеке, там уже ощущалось некоторое напряжение.
Дарош стоял у стола и изучал пустую тубу. Свежий, подтянутый…
— Садись и ешь, — бросила я жестко Сашке, который продолжал сидеть на диване и старался даже не смотреть в сторону Звачека.
Перечить Кабарга не стал, молча пристроился у стола и, стараясь, чтобы не выглядело поспешно, начал накладывать на свою тарелку.
Точно — пацан! Ему бы в любовь играть, а он…
— Тебе отдельное приглашение? — развернулась я к Дарошу. Тот подобного тона от меня никак не ожидал, вопросительно приподнял бровь. — Скоро поймешь, — ответила я, присаживаясь напротив Кабарги.
На мгновенье застыв, Александр закончил движение — как раз наливал себе кофе.
— Как Алексей? — наполнив стакан соком, поинтересовалась я у Дароша. Присоединяться к нам он все еще не торопился, изучающе глядя то на меня, то на Кабаргу.
— С утра на вахте. Вроде даже жив.
— А ты? — продолжила я тему, давая возможность Сашке не только слегка расслабиться, но и проглотить что-нибудь.
Та дрянь, которой он надышался, неплохо выбивала организм из равновесия. А уж когда действие подходило к концу, жертву чьей-то извращенной фантазии оставалось лишь пожалеть. Мышечная боль, судороги, проблемы с координацией… Антидот довольно быстро снимал симптомы, но вызывал дикий голод.
— Могло быть и хуже, — задумчиво протянул он, как-то по-новому посмотрев на Кабаргу.
— Могло, — согласилась я и, откинувшись на спинку стула, невинно поинтересовалась у замершего Сашки: — Экспромт?
Прожевать он не успел, так что лишь кивнул, но было заметно, насколько тяжело далось ему это движение. Теперь уже не из-за боли — приходилось признавать свою ошибку.
— И кто ж тебя так сильно напугал, что ты предпочел пусть и столь неожиданным способом, но остаться на ночь в моей каюте?
Я продолжала говорить нейтрально, но в каждом слове достаточно явно звучала издевка.
Кончики ушей Александра чуть порозовели, вызвав у меня не столько приступ умиления, сколько легкое недоумение. И этот… ребенок, хладнокровно стрелял в Скорповски, имея минимальные шансы попасть?! Мелькнула даже мысль: а не могли ли мне его подменить, но я предпочла от нее как можно скорее избавиться.
Несмотря на внешнюю невозмутимость, спокойной я не была, все четче понимая, что из нас двоих ошибку допустила именно я, оставив мальчишку без присмотра. Возраст, полученные в Академии навыки, стажировка… Ничего не имело значения, кроме того романтического ореола нашей профессии, от которой его не избавил и полет на Таркан. И вот это было плохо…
— Госпожа Лазовски…
Кабарга сделал попытку приподняться, но тут же рухнул обратно, когда я рявкнула:
— Молчать!
Что-то подобное он уже проходил, но с участием СБ. Мой вариант оказался более действенным, заткнулся он сразу.
— Когда ощутил опасность: сразу, как разместились или когда я уходила к Звачеку?
— Сразу, — не отвел он взгляда. И даже чуть расслабился, точно зная, что самое страшное уже позади. — Но сначала это было легкое беспокойство, а перед тем, как вы покинули каюту, стало совсем невмоготу.