Отбойцев ударил лучом в сгиб локтя другого. Снова последовал крик… Зато третий находчиво прыгнул головой вперёд в рубку ракеты, сбив инспектора с ног. Шурик увидел возле дула своего бластера шею врага и, пользуясь благоприятным моментом, нажал курок. Выстрел в упор ожёг уже не иголками, а огненными иглами, да ещё в такое чувствительное место! Контрабандист лишился чувств от страшной боли…
Инспектор начал было привставать, но на него навалились остальные противники. Он дрался, как амурский тигр супертяжёлого веса. Постепенно всё же стал изнемогать, и тут прозвучали грозные слова:
– Всем стоять на своих местах! Космопол!
Ракету окружили многочисленные фигуры вооружённых людей: группа захвата прибыла в самый решающий момент…
+ + +
Домой Шурик вернулся поздно вечером, едва волоча ноги от усталости. Дверь открыла жена и сразу же посмотрела на пустые руки мужа, сказав с укоризной:
– Так и знала, что опять явишься поздно и без подарка. Даже цветы не купил!
– Прости, Людочка, забыл! Понимаешь, выдался хлопотный денёк, дела были всякие…
– А у тебя всегда дела, всегда про меня забываешь! Даже в такой день – день моего рождения! Эх ты, космический шериф!..
Убийцы Пушкина
Сажусь в машину времени, путаясь в непривычных одеждах, неудобный цилиндр сползает на глаза, закрывая видимость. И как они такое носили на своей голове! Переношусь в февральский Санктъ-Петербург 1837 года.
Окликаю извозчика, он довёз меня до названной улицы. У нужного мне дома змеится безразмерная толпа. Спрашиваю:
– Мне б Дантеса.
Откликнулся хор голосов:
– Становись в очередь – мы все к нему!
Оказывается, как и я, все они прибыли сюда из прошлого, из самых разных тридевятых веков, тридесятых времён.
– Ну, и где же этот «ловец счастья и чинов», заброшенный к нам «по воле рока»?
– Поздновато явились! Там огромная толпа занимается Жоржиком, показывают этому поганцу, что такое кузькина мать – гоняют пинками и оплеухами по всему дома. Французику сейчас не до Александра Сергеевича, не до дуэли! Будет знать, «гость с французского юга», как поднимать свои грязные иностранные руки на наше всё!..
С неимоверными усилиями я всё же протиснулся внутрь и врезал Дантесу по его харе французской национальности. Сзади кто-то проорал:
– Да вырвите ему хоть одно, хоть два известных места!
– Хватит и того, что ему уже досталось, – заметил некий миротворец.
– Дантес-то что – исполнитель, нужно посшибать рога с тех, кто его науськал, натравил на гения! Бей нессельроде, геккернов – всяких и разных! – спасай солнце русской поэзии!
– Да разве ж мы звери, хватит уже измываться над человеком! Пожалейте несчастного бедолагу, не с жиру же он приехал в богатую Россию из своей нищей обездоленной Франции. Ну, сшибить длинные рубли захотел, ведь франки у них деревянные!..
– Действительно, набросились на человека, совсем белобрысого не жалеете!
– Верно, следует знать меру, мы ж не изверги какие!..
Уговорили нас благоразумные пацифисты, разъехались мы по своим временам, по своим домам.
Уже в своём родном двадцать втором веке я узнал, что Александра Сергеевича всё-таки убили: но не тот самый, из истории, а его далёкий потомок из двадцать шестого века. Он заменил своего предка в дуэле на Чёрной речке, прикинувшись настоящим Жоржем Дантесом. Был подонок в синтефлоновой броне и с невидимым энергетическим забралом, а стрелял из пистолета с автоматической лазерной наводкой. Приволок это супер-пупер вооружение из своего времени. Не дуэль – подлый расстрел.
Забыли мы, что это наш Пушкин один-единственный, а Дантесов на него – превеликое множество. Верно кричал тот мужик, что нужно было вырвать одно место у белобрысого, дабы потомства у стервеца не оказалось. А заодно прибить заезжих импортных провокаторов, дабы неповадно было поднимать руки на наши святыни.
Эх ма, наш мужик всегда задним умом силён!..
Без способностей
– Вы уверены, что сможете у нас работать?.. Что ж, покажите свои способности, – предложил Башляев.
Магин тонко улыбнулся и стремительно шагнул сквозь бетонную стену, словно это была лишь тонкая пелена тумана, а затем вернулся обратно в комнату.
– И это всё?
Обиженно качнув головой, Магин тут же взмыл в воздух и полетал по комнате, словно птица.
– Левитацией меня не удивишь, – флегматично заметил Башляев и, зевнув, потянулся к графину, но тот оказался пустым.
Шевельнув бровью, Магин наполнил графин пепси-колой.
– Э-э, спасибо, я заморские зелья-отравы добровольно не пью, – поморщился Башляев, – мне бы лучше кваску или нашу, отечественную, минералочку.