Ышк приосанился, осознавая свою историческую миссию, и принялся криком будить аборигена. Тот резко привскочил, его огромные глаза загорелись зловещим жёлтым огнём. Пришелец испуганно попятился. В следующее мгновение туземец стремительно прыгнул на оторопевшего Ышка, схватил когтистыми лапами, растерзал и съел, довольно урча.
Грисиане до глубины души были потрясены разыгравшейся драмой. Один в гневе схватился за огнемёт, но капитан помешал:
– Не смей! Наша цивилизация основана на системе уважения к личности и неприятии всех видов насилия. Нельзя поднимать оружие против разумного существа, пусть даже вот такого. Зло влечёт за собой новое зло.
– Но как можно оставить безнаказанным столь неслыханное злодеяние?!
– Мы пойдём другим путём, – сурово произнёс мудрый капитан. – Сейчас же мы возвращаемся домой. Там расскажем, как нас встретили на этой планете. Всей Галактикой объявим ей бойкот: их цивилизация недостойна контактов с разумными существами.
Космоплан бесшумно взлетел и скрылся в ночном небе…
Скоро начало светать. Из-за горизонта выглянуло солнце. Неспешно оно поднялось над Самарой, его ласковые лучи осветили ворота с надписью «Зоопарк». За ними в одной из клеток беспокойно ворочался дикий кот: недавно он съел какую-то очень странную мышку и теперь у него начинал болеть живот. А в углу клетки среди прочего мусора валялся никому не нужный кибергид, похожий на маленький тёмный камушек.
Крылья
Дима был необыкновенным мальчиком – он имел крылья и мог летать, как птица.
Полёты сына не нравились его родителям и соседям, тревожили их, и они постоянно одёргивали Диму: «Опустись на землю немедленно!», «А ну, быстро вниз, кому это сказано!», «Не смей высоко взлетать – можешь упасть с высоты и разбиться!», «Приземляйся сейчас же, иначе ремня получишь и встанешь в угол!»…
А Диму тянуло в небо, ему хотелось парить свободно и легко, подобно вольным птицам. Поэтому он нарушал запреты и за это бывал часто наказан.
Дима никак не мог понять: почему им не по душе его полёты, что в них плохого? Чего они пугаются?..
Когда он пошёл в школу, то надеялся, что уж тут-то сможет летать вволю, но ему это запретили:
– Нельзя! Категорически! Во что превратится школа, если каждый станет летать в разные стороны, куда захочет и на свой манер?! Нужно соблюдать установленный порядок, дисциплину и спущенные свыше инструкции. У нас методические рекомендации. Прекрати свои безобразия, что за глупые выходки? Будь как все!
Мальчик терзался сомнениями: «Значит, я чего-то не понимаю, и летать нехорошо. Взрослые знают больше, не будут же они всё это говорить зря?..»
Дима начал стесняться своих крыльев, старался реже выходить из дома. Теперь он летал только во сне. Зато уж в них отводил себе душу: парил под облаками и выше их, куда решались подниматься лишь самые смелые и сильные орлы. Боролся со штормовыми ветрами, ураганами, не пугался проливных дождей. Наоборот, они даже придавали ему новые силы и азарт, энергию, бодрость. В своих ночных грёзах Дима летал в индийские джунгли, африканские саванны и пустыни, бразильскую сельву, австралийские степи, к вершинам Эльбруса и Гималаев, на крохотные необычайно живописные островки-атоллы, разбросанные по безбрежной глади Тихого океана. А вот скованные вечным холодом угрюмые ледяные просторы Арктики и Антарктики не любил и посещал их редко…
Днём же мальчик маскировал свои крылья одеждой, чтобы не слишком выделяться рядом со своими одноклассниками и приятелями. Для него было настоящей пыткой медленно шагать пешком по пыльным улицам, особенно после дождя, когда они становились мокрыми и грязными. А ведь он мог стремительно взмыть в небо и гордо пронестись над зданиями через весь город. С тоской занимался неинтересными ему обыденными делами и ждал ночи, чтобы отправиться в полёт во сне.
Дима давно подрос и теперь не мог полетать даже в комнате, так как почти доставал руками до потолка руками. И всё же в нём постоянно жило сладостное ощущение, что он может вырваться даже за пределы земной атмосферы и унестись в космическое пространство, к далёким дивным планетам, над которыми сияют чудные светила.
«Вот я вырасту, – мечтал мальчик, – и буду делать то, что сам захочу и стану летать, когда и где захочу».