— Послушай, Лоренцо, — сказал O'Лири, проталкиваясь сквозь толпу, — почему бы нам с тобой… — Он умолк, поймав на себе изумленный взгляд бывшего товарища по камере, лицо которого впервые видел при хорошем освещении.
— Эй, приятель! — послышался голос Хвата. — А я- то думал, ты пошел в другую сторону… У-угх, — Гигант растерянно завертел головой, глядя то на Лафайета, то на его собеседника.
— Ребята, может, я немного не того, но кто из вас мой босс, с которым я сидел в камере?
— Я, Лафайет, — ответил O'Лири. — А это — Лоренцо…
— Какая чушь! Меня зовут Лотарио, и я не имею чести быть знакомым с питекантропами. — Он презрительно посмотрел на Хвата.
— И чего ты мне сразу не признался, что у тебя есть брат-близнец? — укоризненно спросил Хват.
— Брат-близнец? — воскликнули они в один голос.
— Ага. Скажи-ка, парень, чего ты так вырядился? Может, ты артист?
Лафайет буквально пожирал глазами Лоренцо, или Лотарио, одетого в кожаный пиджак, облегающий кожаный жилет, грязную рубашку и помятые брюки.
— Он совсем на меня не похож, — высокомерно заявил O'Лири.
— Может, есть отдаленное сходство, но я не шныряю глазами и выражение…
— Я на тебя похож?! — восклицал в это время Другой. — Мы недостаточно хорошо знакомы, чтобы я выслушивал подобные оскорбления. Где ближайший телефон- автомат? Я немедленно подам рапорт министру, и ваше осиное гнездо хебефреников засадят в сумасшедший дом, прежде чем вы успеете сказать «ноблесс оближ».
— Эй, Лафайет! — перекрывая шум толпы, прозвучал громкий голос.
O'Лири повернулся. Двойник человека, с которым он только что беседовал, разве что по-другому одетый, махал рукой. Лафайет невольно посмотрел назад. Тот, кто называл себя Лотарио, затерялся среди толкающихся людей.
— Как ты здесь оказался? — спросил подошедший Лоренцо. — Впрочем, я рад, что тебе удалось выпутаться. И спасибо, что помог нам удрать от Круппхима. Беверли, бедная девочка, все мне рассказала. Она была так смущена недоразумением в спальной, что совсем забыла спросить, как тебя зовут…
— А тебя как зовут? — спросил Лафайет, чувствуя, что постепенно начинает сходить с ума.
— Что? Конечно Лоренцо!
Лафайет уставился в голубые глаза, посмотрел на прядь каштановых волос, прилипших ко лбу, красиво очерченный рот с такой знакомой маленькой родинкой на губе…
— Как… — Он поперхнулся и сглотнул слюну. — Как твоя фамилия?
— O'Лири. А в чем дело?
— Лоренцо O'Лири, — пробормотал Лафайет. — Я должен был сразу догадаться. Если у Адоранны, Болтошки, Дафны и Никодима имеются двойники, то чем я хуже?
Двенадцатая
— Эй, парни! — громовой голос Хвата вывел обоих O'Лири из оцепенения. — Пора сматывать удочки, а то самое смешное пропустим!
Лафайет обернулся. Камера пыток почти опустела, и толпа заключенных с воплями неслась по коридору, честно выполняя взятое на себя обязательство.
— Послушай, Лоренцо, позже разберемся, кто есть кто, — предложил Лафайет, вслушиваясь в отдаленные крики и звон бьющейся иосуды. — Прежде всего необходимо спасти леди Андрагорру и Свайнхильду от Круппхима-Горубля. Он составил безумный план по захвату власти на Артезии и, к сожалению, может его осуществить. Теперь я понял, почему мой отказ его не опечалил. Он мог обмануть Свайнхильду в любую минуту, показав ей тебя, моего двойника. Ладно, бог с ним, сейчас не до этого. Я попытаюсь проникнуть в кабинет Родольфо и рассказать ему о заговоре. Может, еще не поздно. Хочешь, пойдем вместе? Один из нас обязательно дойдет, а я объясню по дороге, в чем дело. Согласен?
— Если ты действительно понимаешь, что здесь происходит, я с тобой пойду. Только не забудь, руки прочь от Беверли!
— Мне казалось, ее зовут Цинтия, — пробормотал O'Лири, выходя из камеры вслед за Лоренцо. Хват шел сзади. Судя по взволнованным крикам в отдаленьи, толпа схватилась со стражниками.
— Сюда, — сказал Лафайет, указывая на боковой коридор. — Попробуем обойти их с тыла.
— Послушай, никак не пойму, какое отношение ты имеешь ко всей этой истории? — чуть задыхаясь от быстрого бега, спросил Лоренцо.
— Поверь, никакого! — с чувством ответил Лафайет. — Я жил себе тихо-спокойно во дворце Артезии, не совал нос в чужие дела и вдруг очутился на Меланже, где мне сразу предъявили обвинения по всем статьям уголовного кодекса… — Свернув направо, он начал подниматься по винтовой лестнице. — Я думаю, это ты во всем виноват: нас перепутали. Похоже, ты не терял времени даром, слишком уж рьяно полицейские за меня взялись…
— Мне было сделано очень выгодное предложение, — пыхтел Лоренцо, не отставая ни на шаг и чувствуя сзади дыхание Хвата.
— Круппхим… предложил мне бесплатный проезд на родину… и обещал еще одну льготу, а именно, оставить в живых… если я выполню его задание. Он приказал… прокрасться в спальную… леди Андрагорры… и выманить ее из города… Ну вот… я проник в замок… подкупил стражников… но затем увидел… что это — Беверли… У нас не было времени поговорить, но я передал ей записку… назначил свидание в избушке… как велел Круппхим. Но дальше я решил… внести изменения в программу.
— Он тебя… надул, — ответил Лафайет, запыхавшийся не меньше Лоренцо. — Не знаю… как ему удалось… заманить тебя к Родольфо… но сомневаюсь… чтобы в его намерения входило… отправить тебя… в Соединенные Колонии.
Лестница кончилась, и они очутились в широком коридоре. Шум драки слышался со всех сторон.
— Гм-гм… по-моему, нам сюда, — сказал Лафайет, поворачивая налево. Они сделали несколько шагов, когда за их спиной раздался выстрел, сопровождаемый оглушительным ревом. Лафайет обернулся. Хват потирал голову и смотрел на лестничную площадку внизу.
— Ах вы, гады! — заорал он и прыгнул вниз.
— Хват! — вскричал Лафайет, но в следующую секунду услышал громовой удар и звуки начавшегося сражения.
— Пойдем отсюда, — предложил Лоренцо и побежал по коридору налево. Лафайет не отставал. Стражник в красном мундире неожиданно вышел из-за угла, вскинул ружье к плечу…
— Не смей стрелять, идиот! — взвыл Лоренцо. — Ты испортишь обои! — И пока растерявшийся солдат стоял с отвисшей челюстью, они накинулись на него с двух сторон и повалили на пол. Ружье выстрелило, и украшенный фресками потолок пошел трещинами. — Говорил я тебе, испортишь обои, — сказал Лоренцо, стукая стражника головой об пол.
Быстро добежав до главной лестницы, они поднялись на два этажа, свернули в устланный коврами коридор, который, по счастью, не охранялся, и подошли к двери кабинета, в котором Лафайет провел когда-то вечер с герцогом Родольфо.
— Только говорить буду я, — не успев как следует отдышаться, сказал Лафайет. — Мы с Родольфо — старые друзья-собутыльники.
Внезапно дверь в небольшом холле, расположенном футах в двадцати от кабинета, распахнулась, и в ней появился Круппхим в окружении четырех стражников. Принц остановился и презрительно бросил через плечо:
— Это приказ, а не просьба, Руди! Изволь явиться вместе со своими министрами в Зал приемов для подписания законов о всеобщей мобилизации, сборе денежных средств и конфискации продовольственных и прочих товаров, или я повешу тебя на стене собственного замка!
Бывший узурпатор Артезии величественно запахнулся в подбитый соболем плащ и прошествовал по коридору в сопровождении телохранителей.
— Поговорили! — пробормотал Лоренцо. — Что будем делать?
Лафайет нахмурился и закусил губу.
— Ты знаешь, где находится Зал приемов?
— Двумя этажами выше, в южном крыле дворца.
— Судя по шуму и грохоту, там кипит сражение.
— Ну и что? — спросил Лоренцо. — В любом случае, лучше не соваться в политику. Пока интриганы развлекаются, мы незаметно проберемся к Беверли и поможем ей бежать.
— Для осуществления своих планов Горубль обязательно прикажет привести Даф… леди Андрагорру и Свайнхильду в зал. Мы должны действовать, пока не поздно.