Ляксандр Македонский
Космический сон
— Телескоп? — папа удивленно приподнял брови, переглянувшись с мамой. — Прости, но это слишком дорогой подарок. Давай лучше мы тебе купим машинку, радиоуправляемую.
Матвей дрогнул. Хоть ему и было пять лет отроду, он уже отлично разбирался в таких понятиях как 'дорого' и 'дешево И теперь, глядя в суровые отцовские очи его понятливость, вступила в борьбу со страстным желанием, и в итоге потерпела поражение.
— Нет, хочу телескоп!
— Матвей, но ты же уже взрослый мальчик, и должен понимать, что значит слово дорого.
— Милый, — постаралась разрядить нагнетающуюся атмосферу мама. — Сейчас мы никак не можем позволить такой дорогой подарок. Давай мы купим тебе что-нибудь попроще? — Женщина миролюбиво усмехнулась, попытавшись приобнять Матвея. Мальчишка же в ответ побледнел. В уголках его глаз заблестели первые слезы.
— Нет, я хочу телескоп! — воскликнул он, вывернувшись из материнских рук. — Хочу!
Отец попытался что-то ответить, но Матвей поспешил пулей вылететь из гостиной заперевшись в своей комнате.
— Матвей открой дверь! — тем временем громом пророкотал рассерженный отец, подходя и дергая замок.
— Милый, тихо. Не пугай его! Матвей, открой, пожалуйста!
— Нет, я хочу побыть один!
— Ладно, посиди пока и хорошенько подумай, — мама, в отличие от отца была настроена гораздо миролюбивее. — Пошли, пусть пока успокоиться.
За дверью послышалась тихая возня, а затем все стихло.
— Хочу телескоп, — зашептал он, с разбегу упав на кровать и уткнувшись носом в мягкий бок подушки.
— Что такое? — рядом раздался встревоженный голос Тиши. Кот поспешил вскочить на кровать, присев рядом с Матвеем. — Расскажешь, что стряслось?
— Родители сказали, что не смогут купить мне подарок. Ну почему в жизни все так сложно? Неужели не бывает чуда?
— Бывает, — Тиша решительно поднялся, бросив вылизываться. Его золотистые глаза засверкали, а сама фигура начала, казалось, увеличиваться в размерах.
Матвей пораженно затих. На месте кота стоял мальчик, самый настоящий черноволосый и жилистый. Он проморгался, оглядываясь вокруг, прижатые к голове кошачьи уши встали торчком, а длинный гибкий хвост опустился вниз, слегка изогнувшись.
— Ты кто? — зашептал Матвей, округлившимися от страха глазами глядя на странного незнакомца.
— Тиша! — мальчонка был явно в добром настроении, лучезарно улыбнувшись. Одного взгляда в его искрящееся радостью лицо успокоило Матвея. Мальчик и сам не понял когда улыбнулся коту в ответ. Улыбка вышла нерешительной и робкой, заставив Тишу разочарованно вздохнуть. — Неужели не признал?
— Прости, просто ты совсем как я! — Матвей окончательно расслабился, подойдя ближе к Тише.
— Конечно как ты.
— Ты?
— Я пришелец, — блаженно рассмеялся Тиша. — Моя миссия на земле делать людей добрее. Таких как я много. Мы принимаем форму животных и живем вместе с людьми как большая и дружная семья.
Матвей пораженно ахнул. Из взрослых фильмов он уяснил, что пришельцы — это злые серые человечки, которые похищают людей для страшных опытов. Именно поэтому у него образ пришельца ассоциировался с чем-то не очень добрым. Но в облике Тиши не было ни намека на голливудских инопланетян.
— Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я хочу исполнить твое желание.
Не успел Матвей и глазом моргнуть, как очутился на крыше. Матвей жил в современной двадцатиэтажке, поэтому одного взгляда ему хватило, чтобы невольно замереть. Вокруг, до самого горизонта тянулись блистающие разноцветными огнями многоэтажки, меж ними, подобно нитям кровеносных сосудов тянулись ленты дорог, освещенные неяркими, но многочисленными фонарями. А там за горизонтом медленно умирало солнце, разлив по небу ярко-алые краски. И на фоне их меркла вся городская иллюминация.
— Удивительно, правда? — Тиша тоже смотрел на закат. — А есть звезды, что, светят в сотни, а то и в тысячи раз ярче Солнца.
— Да, я помню. Это ты про Ригель?
— И не только. Ладно, пойдем скорее.
Тиша уверенно повел Матвея вдоль крыши, заведя в небольшую пристройку. Заглянув внутрь, Матвей обомлел: перед ним стоял определенно космический корабль. Кабина аппарата больше всего по форме напоминала семечко тыквы. Корпус корабля был явно монолитным, обойдя его со стороны, Матвей не увидел ничего похожего на лобовое стекло или же вход. Он удивленно покосился на Тишу. Словив на себе взгляд Матвея, Тиша кивнул и средним пальцем вывел на корпусе какую-то странную многогранную фигуру, которая тут же засветилась на обшивке, оказавшись октаграммой. Матвей со смесью восхищения и тихого недоумения слушал, как следом за свечением октогранника внутри корпуса что-то мерно загудело, а обшивка завибрировала, будто бы пустив рябь. Минутой позже прямо на месте октогранника образовался звездчатый, восьмигранный вход.