ом случае последует строгое взыскание. Поняли? Кастор? - Да, сэр. - Поллукс? - Так точно, сэр. - Вот и запомните. Если вы в космосе начнете тявкать на меня так, как сейчас, я запихну вас друг другу в глотку. - Отец ловко стукнул близнецов головами и отпустил. На другой день, возвращаясь домой со старыми прокладками, близнецы зашли в городскую библиотеку. Четыре дня простоя они провели, штудируя космическое право. Это оказалось весьма отрезвляющим чтением, особенно закон о правах командира корабля в космосе. Закон гласил, что командир лицо независимое и может и должен отстаивать свою власть, если кто-либо вознамерится узурпировать или оспаривать ее. Некоторые примеры вселяли в них трепет. Так, они прочли о капитане торгового судна, который в качестве верховного судьи вынес приговор - выбросить мятежника из выходного отсека, и у того лопнули легкие в вакууме, и он захлебнулся собственной кровью. Поллукс скорчил гримасу. - Дедуля, - спросил он, - как бы тебе понравилось, если б тебя выкинули в космос? - За этим нет будущего. Вакуум - малопитательная штука. Низкое содержание витаминов. - Надо бы нам остерегаться и не раздражать отца. Ему капитанство в голову ударило. - Ударило или нет, а после старта капитанство станет таким же законным, как церковь в воскресенье. Но отец ведь не выбросит нас в космос, что бы мы ни сделали. - Ты на это не рассчитывай. Папаша становится очень крутым мужиком, когда забывает, что он - любящий отец. - Что-то ты очень разволновался, юнец. - Да? Когда почувствуешь, как падает давление, вспомни мои слова. Еще раньше было решено, что корабль не останется "Херувимом". Однако в отношении нового названия такого единодушия не наблюдалось. После нескольких шумных споров доктор Стоун, у которой собственных идей не было, предложила поставить на обеденном столе коробку и опускать в нее свои предложения без лишних прений. Бумажки копились неделю, потом коробку открыли. Доктор Стоун выписала все варианты: Неустрашимый Икар Курятник Сьюзен Б. Энтони Корабль его величества "Передник" "Известный английский мюзикл." Железный герцог Ветошь Утренняя звезда Звездный фургон Странник Ко всем чертям Шалтай-Болтай Вперед Викинг - Можно было надеяться, - проворчал Роджер, - что поскольку вокруг этого стола собралось столько хваленых умников, то хоть один проявит что-то похожее на оригинальность. Почти все названия из этого списка можно найти в Большом регистре, причем половина кораблей еще на ходу. Предлагаю выкинуть все избитые, затертые, бывшие в употреблении имена и рассматривать только оригинальные. Хейзел подозрительно посмотрела на него. Что же тогда останется? Ну... - Ты и раньше подглядывал, правда? По-моему, я видела, как ты читал бумажки еще до завтрака. - Мать, твое обвинение лишено почвы, неуместно и недостойно тебя. - Зато справедливо. Ладно, давайте голосовать. Или кто-нибудь хочет произнести предвыборную речь? Доктор Стоун постучала по столу наперстком. - Будем голосовать. У меня еще сегодня собрание медицинской ассоциации. В качестве председателя она постановила, что название, получившее в первом туре менее двух голосов, исключается. Голосование было тайным. Когда Мид подвела итоги, оказалось, что семь названий получили по одному голосу, а два голоса не получило ни одно. Роджер Стоун встал и отодвинул стул. - Вряд ли следовало ожидать согласия в этой семье. Я иду спать. А утром зарегистрирую корабль под названием "Тупик". - Ну что ты, папа! - ужаснулась Мид, - Вот увидишь. А еще лучше "Власяница". Или "Сумасшедший дом". - Неплохо, - согласилась Хейзел. - Похоже на нас. С нами не соскучишься. - Ну, что касается меня, - возразил Роджер, - я был бы не против некоторой доли пристойного однообразия. - Чепуха! Наша стихия - перемены. Для таких перекати-поле, как мы... - Что такое перекати-поле, бабушка Хейзел? - спросил. Лоуэлл. - Это... ну, такое растение. Роджер щелкнул пальцами. - Хейзел, ты только что дала имя кораблю. - То есть как? - "Перекати-поле". Нет, "Перекати-Стоун". - Мне нравится. Роджер, - сказала доктор Стоун. - Мид? - Хорошо звучит, папа. - Хейзел? - Это один из твоих светлых дней, сынок. - Если убрать завуалированное оскорбление, то это, полагаю, означает "да". - А мне не нравится, - заметил Поллукс. - "Перекати-поле", "голь перекатная". Мы-то с Касом собрались разбогатеть. - Четверо против троих, даже если вы переманите Вундера на свою сторону. Большинство. "Перекати-Стоун". Несмотря на большие размеры и огромную мощность, космические корабли устроены, в сущности, очень просто. Любая техника проходит три стадии развития. Первая - это простой, грубый и неэффективный механизм. Вторая невероятно усложненный механизм, способный возместить недостатки первого и достигающий определенной производительности путем чрезвычайно сложных компромиссов. Третья, заключительная - это изящная простота и высокая производительность, основанная на правильном понимании законов природы и, соответственно, на правильном конструировании, В области транспорта первую стадию представляет повозка, запряженная волами, и весельная лодка. Вторую стадию с успехом может представлять автомобиль середины двадцатого века до начала межпланетных полетов. Эти ошеломляющие музейные экспонаты были для своего времени быстрыми, красивыми и мощными машинами, но внутри у них находилась целая коллекция механических нелепостей. Первичный двигатель сей колесницы человек мог бы свободно держать у себя на коленях. В остальном этот безумный механизм состоял из скопища задних мыслей, призванных исправить неисправимое, то есть фундаментальную ошибку конструирования: автомобилям и даже первым самолетам источником энергии (если его можно так назвать) служил поршневой двигатель. В поршневом двигателе было несколько миниатюрных тепловых двигателей, использующих - в изначально непроизводительном цикле - небольшой процент тепла экзотермической химической реакции, которая прерывалась и вновь возобновлялась каждую долю секунды. Большая часть этого тепла преднамеренно сбрасывалась в "водяную рубашку", или "систему охлаждения", а потом через теплообменное устройство уходила в атмосферу. Под действием того немногого, что оставалось, металлические болванки сновали взад-вперед как ненормальные (отсюда и название "поршневой") и через передаточный механизм заставляли вращаться вал и маховик. Маховик не обладал стабилизирующими свойствами (хотите верьте, хотите нет). Его задачей было копить кинетическую энергию в тщетной попытке покрыть грехи поршневого механизма. Вал наконец-то заставлял вращаться колеса, и таким образом эта куча железа ехала по дороге. Первичный двигатель использовался только для ускорения и преодоления "трения" - это понятие тогда широко применялось в технике. При торможении, остановке и повороте герой-водитель использовал силу собственных мускулов, с грехом пополам увеличенную путем системы рычагов. Несмотря на название "автомобиль", в этих машинах не было автоматического управления. Управление, как умел, осуществлял человек, долгими часами тараща глаза за грязное органическое стекло. Он без всякой помощи и порой с катастрофическими последствиями оценивал собственное движение и движение других машин. В большинстве случаев водитель понятия не имел о количестве кинетической энергии, накопившейся в машине, и не смог бы составить простейшего уравнения. Ньютоновы законы движения были для него столь же глубокой тайной, что и сущность Вселенной. Тем не менее на Земле кишели миллионы этих механических недоразумений, чудом не сталкиваясь - или сталкиваясь - друг с другом. Ни один автомобиль не работал как полагается. Они по природе своей не могли работать как полагается. И постоянно выходили из строя. Их водители были чрезвычайно довольны, если они работали вообще. А когда они переставали работать, что случалось через каждые несколько сотен миль (сотен, а не сотен тысяч), тогда нанимался человек из касты посвященных, который проделывал недолговечный и всегда дорогостоящий ремонт. Несмотря на безумное несовершенство, автомобили служили мерилом достатка хозяев и были самой большой ценностью своего времени. Целых три поколения людей были их рабами. "Перекати-Стоун" представлял третью стадию развития техники. КПД его двигателя равнялся почти ста процентам, и на корабле почти не было движущихся частей, кроме гироскопов, а в двигателе их не было вовсе. Ракетный двигатель - самый простой из всех тепловых двигателей. Может, Кастора с Поллуксом и поставил бы в тупик легендарный автомобиль "форд-Т", но "Перекати-Стоун" был далеко не таким сложным - он просто был гораздо больше. Многие детали, с которыми близнецам приходилось иметь дело, были очень тяжелыми, но одна шестая земного притяжения очень облегчала дело, и братья только изредка прибегали к подъемным механизмам. Скафандры были помехой во время ремонта, но близнецы этого не замечали. Они надевали скафандры, выходя из искусственной атмосферы подземного города, с тех пор как себя помнили. Они носили скафандры и работали в них, не думая об этом так же, как их дед в комбинезоне. Воздух на корабле во время ремонта нагнетать не стали - неохота было то и дело пользоваться шлюзом, одеваться и раздеваться при каждом выходе. Городской представитель компании ИБМ поставил им новый баллистический компьютер и включил его, но после ухода техника близнецы разобрали компьютер и тщательно проверили его сами, питая глубокое недоверие к проверке, производимой поставщиком. Баллистический компьютер корабля должен быть верен - иначе корабль превращается в обезумевшего робота, который непременно разобьется и погубит своих пассажиров. Новый компьютер принадлежал к виду "третий раз повторяю". Это был тройной мозг, каждая треть которого могла самостоятельно решить определенную задачу. Если одна треть давала сбой, две другие, объединившись, отсекали ее, обеспечивая этим хотя бы одну точную посадку и возможность исправить ошибку. Близнецы лично убедились, что все три доли электронного мозга находятся в здравом уме, но отец и бабушка, к их неудовольствию, проверили все еще раз после них. Просветили рентгеном последнюю отливку, получили последний металлургический анализ из лаборатории космопорта, последний отрезок трубопровода поставили наместо и проверили герметичность. Настала пора перевозить "Перекати-Стоун" со стоянки Дэна Экизяна в порт, где представитель Комитета атомной энергии - засаленная обезьянка с докторской степенью по физике - вложит в "котел" корабля радиоактивные кирпичики и опечатает его. Там же корабль возьмет запасы и топливо - стабилизированный моноатомный водород. "Перекати-Стоун" мог при необходимости работать на чем угодно, но лучше всего он работал на моно-аш. Накануне перевозки корабля в порт близнецы подступили к отцу с разговором на дорогую их сердцу тему - о деньгах. Кастор начал издалека: - Папа, мы хотим серьезно поговорить с тобой. - Да? Погодите, я позвоню адвокату. - Ну, папа! Мы просто хотели узнать - ты уже решил, куда мы отправимся? - А вам-то что за дело? Я же вам обещал, что это будет новое для вас место. Ни на Землю, ни на Венеру мы на этот раз не полетим. - Да, но куда? - А вот закрою глаза да ткну пальцем в компьютер. Если он покажет какой-нибудь камушек побольше "Стоуна", туда мы и двинем. Только так и получаешь удовольствие от путешествия. - Но, папа, - сказал Поллукс, - как же грузить корабль, если не знаешь, куда направляешься? Кастор сверкнул на него глазами, а отец пристально посмотрел. - Ага, начинаю понимать. Но вы не беспокойтесь - я, как шкипер, отвечаю за то, чтобы у нас на борту перед стартом было все необходимое. - Не дразни их, Роджер, - спокойно сказала доктор Стоун. - А я не дразню. - Нет, дразнишь - и меня тоже, - неожиданно отозвалась Мид. - Давайте решим этот вопрос. Я - за Марс. - Ясное дело, за что ж еще, - сказала Хейзел. - Умолкни, мать. Было время, когда все делали то, что скажет старший мужчина в семье... - Роджер, если ты думаешь, что я сейчас лягу и притворюсь мертвой... - Я сказал, умолкни. А в этой семейке все только и думают, как бы обойти папашу. Мид подлизывается. Близнецы наседают на меня. Вундер вопит, пока не получит то, чего хочет. Хейзел задирает меня и претендует на старшинство. И ты тоже, Эдит. Сначала поддаешься, а потом делаешь все по-своему. - Да, дорогой. - Поняли, к чему я веду? Вы все думаете, что папа - лопух, но это не так. Пусть у меня слабая голова, податливый характер и, возможно, самый низкий коэффициент умственного развития в семье, но эта наша рыбалка пойдет так, как захочу я. - Что такое рыбалка? - заинтересовался Лоуэлл. - Эдит, уйми ребенка. - Да, дорогой. - Я собрался на пикник, на Wanderjahr. Кто хочет со мной - милости прошу. Но я ни на миллион миль не отклонюсь от орбиты, которая меня устроит. Я купил этот корабль на деньги, заработанные вопреки противодействию всей семьи. Не тронул ни цента из денег наших юных карточных баронов и не намерен позволять им командовать здесь. - Они просто спросили, куда мы летим, - мирно сказала доктор Стоун. Мне бы тоже хотелось это знать. - Да, спросили. Но зачем? Кастор, ты хочешь это знать, чтобы придумать, какой брать груз, так или нет? - Ну да. А что тут такого? Если мы не будем знать, на какой рынок направляемся, то куда же вкладывать капитал? - Это верно. Но я не припомню, чтобы давал разрешение на подобные коммерческие авантюры. "Перекати-Стоун" - семейная яхта. - Бога ради, папа! - вмешался Поллукс. - Ведь все грузовое помещение будет пустовать. - Пустой трюм увеличивает возможность маневра. - Но ведь... - Спокойно. Тема временно закрывается. А вот как вы двое предполагаете продолжать свое образование? - Я думал, это решено, - сказал Кастор. - Ты сказал, что мы летим. - Частично решено. Но мы ведь вернемся через пару лет. Намерены вы тогда отправиться на Землю и получить там диплом? Близнецы молча переглянулись. Вмешалась Хейзел: - Ну зачем быть таким ортодоксом, Роджер? Я возьму на себя заботу об их образовании. Дам им все, что нужно. Меня школьная наука чуть не загубила вконец, пока я не поумнела и не взялась сама себя обучать. Роджер уныло посмотрел на мать. - Значит, ты берешься их обучать. Нет, спасибо. Предпочитаю более нормальный подход. - Нормальный! Роджер, это слово ничего не значит. - Может, здесь и не значит. Но я хочу, чтобы близнецы выросли настолько нормальными, насколько это возможно. - Роджер, а ты встречал когда-нибудь нормальных людей? Я - никогда. Так называемый нормальный человек - это воображаемый образ. Любой представитель рода человеческого, начиная с пещерного человека Йо-Йо и кончая высшим продуктом цивилизации, то есть мной, так же эксцентричен, как ручной енот - стоит только застать его без маски. - Что касается тебя - тут спору нет. - Это всех касается. Ты пытаешься сделать близнецов "нормальными", а сам только задерживаешь их рост. - Ну довольно! - Роджер Стоун встал. - Кастор, Поллукс - пойдемте со мной. Просим нас извинить. - Да, дорогой. - Слабак, - сказала Хейзел. - Я только начала разогреваться для обличительной речи. Отец увел близнецов к себе в кабинет и закрыл дверь. - Садитесь. - Близнецы сели. - Теперь можно поговорить спокойно. Ребята, я серьезно беспокоюсь о вашем образовании. Можете жить, как хотите, - стать пиратами или добиться избрания в Большой Совет, но вырасти неучами я вам не дам. - Конечно, папа, - ответил Кастор, - но мы же учимся. Мы все время учимся. Ты сам говорил,