Я пытался вообразить себе цвет волос и кожи Аиль, но мне это никак не удавалось; так в поисках возлюбленной я обыскал всю поверхность Земли.
«Раз ее нет наверху, то, может быть, она прячется в недрах?» — подумал я и, как только поблизости произошло землетрясение, спустился в пропасть и постепенно добрался до самого чрева Земли.
— Аиль! Аиль! — звал я во мраке. — Аиль! Выйди и посмотри, какая наверху красота!
Охрипнув от крика, я умолк. И в ту же секунду до меня донесся тихий, спокойный голос Аиль:
— Тсс… Я здесь. Зачем ты так кричишь? Что тебе нужно?
Я ровным счетом ничего не видел.
— Аиль! Идем со мной! Ты знаешь, наверху такая…
— Мне не нравится наверху.
— Но прежде ты сама…
— То было прежде. А теперь все по-другому. Началась эта неразбериха красок…
— Нет, это было лишь на миг, просто освещение изменилось. Помнишь, как тогда с метеоритом, — солгал я. — А теперь все уже прошло и стало, как прежде. Идем же, не бойся.
«Когда она поднимется, — думал я, — то после секундного замешательства привыкнет к обилию цветов и красок; ей самой понравится, и она поймет, что я лгал ради ее же блага».
— Ты говоришь правду?
— Зачем мне врать? Идем, я отведу тебя.
— Нет. Ты иди вперед, а я пойду следом.
— Но ведь мне не терпится снова тебя увидеть.
— Ты увидишь меня, только если я сама захочу. Ступай вперед и не оборачивайся.
Подземные толчки прокладывали нам путь. Каменные пласты раздвигались перед нами, как пластинки веера, мы пробирались вперед через расщелины. Я слышал за собой легкую поступь Аиль. Еще один толчок — и мы вышли к самой поверхности. Я бежал по базальтовым и гранитным ступеням, и они мелькали, словно страницы книги, которые вы быстро перелистываете. Уже показался пролом, который должен был вывести нас наружу, уже видна была освещенная Солнцем зеленая поверхность Земли, уже пробивались нам навстречу лучи света. Сейчас, сейчас я увижу, как заиграют краски на лице Аиль…
Я обернулся. Я услышал ее крик, она отпрянула назад, во мрак; мои ослепленные светом глаза ничего не увидели. Потом раздался грохот обвала, заглушив все остальные звуки, и в тот же миг между мною и Аиль опустилась вертикальная каменная стена, разделившая нас.
— Аиль! Где ты? Скорей пробирайся сюда, пока скала еще не осела до конца!
Я бежал вдоль стены, ища хоть какое-нибудь отверстие, но серая гладкая поверхность тянулась без единой трещины. В этом месте после землетрясения образовалась огромная горная цепь. Я очутился у самого выхода на поверхность, Аиль же осталась за каменной стеной, пленницей земных недр.
— Аиль, где ты? Аиль! Почему ты не по эту сторону?
Мой взгляд бродил по расстилавшемуся у моих ног ландшафту. И вдруг все эти светло-зеленые луга с только что распустившимися алыми маками, эти желтые поля, полосками тянувшиеся по бурым склонам холмов, сбегавших к морю, искрившемуся голубыми бликами, — все это показалось мне банальной, фальшивой и аляповатой декорацией, которая до того не подходила ко всему облику Аиль, не отвечала ее представлению о мире, о красоте, что я понял: ей никогда не будет и не может быть места «по эту сторону». Но в то же время я с болью и ужасом понял и другое: я-то сам остался «по эту сторону» и уже никогда не сумею обойтись без серебряных и золотистых бликов, без этих перистых облаков, что из голубых становятся розовыми, без этих зеленых листиков, желтеющих каждую осень. И тогда мне стало ясно, что мир, столь совершенный для Аиль, навсегда погиб и я даже не смогу теперь вообразить его себе — ведь не осталось ничего, что хоть отдаленно напоминало бы мне о нем, ничего, кроме этой холодной стены из серого камня.
Игры без конца*
Если галактики отдаляются друг от друга, разрежение вселенной компенсируется образованием новых галактик из вновь создающейся материи. Для поддержания постоянства средней плотности вселенной достаточно рождения раз в 250 миллионов лет одного атома водорода на 40 кубических сантиметров расширяющегося пространства. (Эта теория — «постоянства статуса» — возникла в противоположность другой гипотезе — одномоментного происхождения вселенной от гигантского взрыва).
⠀⠀ ⠀⠀
— Я был ребенком, но уже это улавливал, — рассказывал Qfwfq. — Атомы водорода я знал наперечет, и, стоило выскочить новому, я сразу это понимал. Во времена моего детства забавляться нам во всей вселенной было больше нечем, и мы только и делали, что в них играли, — я и мой ровесник по имени Pfwfp.