— Да, — ответил Пронин, — майор решил, что пьянка с офицером СМЕРШа — это хорошая база для последующей перевербовки Додика, претензий нет.
— Хорошо, я уже подписал приказ о назначении майора куратором этого проекта…
— Я завизирую.
— А что делать с этими? — Похмелинский раскрыл папку, и я увидел фотографии перепуганных Светки и Антоши. — Исполнение приказа о ликвидации я временно заморозил…
— Совсем озверели?! Вы чего?! Они не опасны! — встрял я. — Отпустите их!
— Тебе жаль твою бывшую невесту? — спросил Пронин. — Насколько я помню, вы расстались не очень красиво.
— Мою невесту?! — Я аж поперхнулся от удивления.
— А кто, по-твоему, скакал по квартире в моей фуражке?
— Не она!
— Ну, не знаю… полковник, придержите их у нас, а там видно будет… в любом случае в ближайшие дни им у нас будет безопаснее, чем на улице.
— А это кто такие? — Я указал на снимок двух коротко стриженых девиц.
— Действительно! Кто же это такие? — глумливо произнес Пронин и вдруг разразился смехом. — Полковник, тут вот товарищ интересуется, кто эти дамы.
Похмелини заглянул в фотографию и тоже засмеялся.
— Весьма обоснованный интерес, — сквозь смех сказал док.
Странная картина: одни из самых страшных людей в СССР и вдруг ржут, как придурки.
— Эй, бармалеи, чего ржете?
— Надо же! — притворно изумился Пронин, продолжая смеяться. — Бармалеями нас назвал!
— Нет в нем никакой субординации.
— А я не уверен что ему вообще знакомо это слово. Далеко пойдет…
— Ну, чего смешного? Кто эти тетки?
— Тетки! — обрадовался Пронин. — Слышь, Петя, это тетки, оказывается.
— И в самом деле, не дядьки ведь, — подтвердил мою правоту Похмелинский и опять заржал.
— Это эстонки, сын…
— И что? Быть эстонцем — это весело?
— Это убийцы, легендарные Сцилла и Харибда, работают на синдикат «Vana Ahtme»…
— Ну и что, — какие-то эстонские убийцы, закосившие под античных чудищ, — где здесь элемент комизма? Никак не пойму.
— Ян, — сказал Похмелини, — помнишь, я предупреждал Иваныча, что его эстонцы замочат?
— Было…
— Это хорошо, что он проболтался про майонез и свару с «Vana Ahtme». Его жизнь мы спасли, этих вот посланных убийц взяли.
— Очень смешно…
— Да, собственно, ничего смешного и нет, интересен способ убийства, который эти эстонки практикуют.
— Что? Топят несчастных жертв в бадье с майонезом?
— Да ты можешь послушать?! Они б охмурили Иваныча — на это они большие мастера, — утащили бы в постель, а потом бы его в «момент истины» постиг сердечный приступ, обширный инфаркт миокарда. Так вот, убивают любовью.
— Затрахали б до смерти парня?
— Сын, не опошляй мероприятие, — засмеялся Пронин, — к слову, покончив с Сика-Пукой, они бы занялись и тобой тоже, и Гердой…
— Хм… Ну, что касается меня, то понятно, хотя вопрос, кто кого уделает до смерти, открыт... ну а Герду, как это выглядит технически?
— Спокойно: лесбийская любовь ими тоже освоена…
— Какие талантливые девчата! И где они теперь?
— У нас, в уютном подвальчике, передают секреты мастерства нашим ответственным сотрудницам, а еще мы надеемся переманить этих «теток» в нашу организацию, такие таланты нам очень пригодятся, грех их не использовать…
— Сколько забот у вашей шараги! Просто сил нет…
В номер заскочила Герда в сияющем новеньком мундире, добытом в костюмерной СМЕРШа, с потрясающей прической и дивным макияжем…
— А фот и я!
Пронин поглядел на фашистку оценивающим взглядом, одобряюще кивнул и ткнул меня локтем под ребра.
— Молодец, — шепнул он, — не зря со Светкой расстался…
Вслед за Гердой в комнату вошел Константин с двумя бутылками «Украинской с перцем», — наверное, танкистка накрутила…
— Что? Опять? — обреченно прошептал я, глядя на водку.
— Сегодня можно, — сказал Пронин и щелкнул пальцами, призывая в номер оперативную группу обеспечения пьянки…
О том, что закономерности влекут неприятности
В полдень меня разбудил какой-то подлец в очках. Я с трудом разлепил глаза, хотел послать мерзавца к черту, но понял, что сил на это у меня нет, даже рассолу попросить — и то сил не хватает. Беспрецедентное похмелье! Однако мой мучитель оказался опытным, матерым волком агентурного добывая: он размешал в стакане воды какую-то пилюлю, приподнял мою голову и помог мне выпить этот целебный раствор. В голове мгновенно прояснилось.