« Самым большим доказательством разума в космосе является то, что никто не хочет вступать с землянами в контакт. Как любящий потомок, я должен предотвратить катастрофу моей далёкой Праматери, живущей в кругу остальных восьми планет». – Мысли Тхары-Чандро уносились далеко за пределы родной планеты.
***
В аудиториях ИКИ проходили лекции, семинары, научная жизнь накапливала у студентов новизной знаний, а у некоторых из них уже шла подготовка к экзаменам. Всё, может быть, шло бы и дальше своим чередом, пусть и в надоедливо серых тонах, но в один прохладный день, частый для местного климата, на ступеньках института появилась девушка, чьё присутствие сыграло роль детонатора общественного спокойствия. Студенты, сразу приметившие в своей среде несловоохотливую незнакомку, стали докучать ей расспросами, стараясь войти к ней в доверие. Незнакомка, воспитанная в строгих традициях, не удосужилась уделить ожидаемого внимания кому-либо из тех студентов, которые, забыв все рамки приличий, нагло навязывались ей в попутчики, по дороге неся всякий несусветный вздор, слушать его она не изъявляла большого желания. Странная молчаливость, как это не злило ветреных студентов-ловеласов, сопровождала её повсюду. Сайфур и бровью не повела. И вскоре от неё отстали самые прилипчивые ухажёры. Собственно говоря, в данную минуту ей было не до них. Пройдя с замиранием сердца длинную вереницу научных кабинетов, она тихонько постучала в нужную для себя дверь.
- Да, да! – на стук отозвался грубый голос мужчины – Войдите, дверь не заперта, открыта.
Толкнув массивную дверь, девушка отступила назад. Эта комната не была кафедрой, как она поначалу подумала, она попала в рабочий кабинет преподавателя, к тому же обставленный дорогостоящими приборами. Здесь между ними и произошел разговор.
-Здравствуйте! – поприветствовав, вошедшая сюда девушка осмотрелась, и сделала вид, что была ничуть не удивлена беспорядком в кабинете.
- Здравствуй, здравствуй, прекрасная незнакомка! Зачем пожаловали к нам?
Девушка, верно угадав мысли обернувшегося к ней лицом астрофизика, ответила: В силу некоторых семейных обстоятельств, которые очень важны. Я очень просила бы Вас, если это возможно, о своём зачислении на этот курс вольнослушателем.
Ответив так, незнакомка при этом как-то странно бросила взгляд во двор института. Горячий, и неестественный. Сердце Желдина кольнуло, он пристально взглянул на неё. «Не может быть! Она и есть та, кто в последнее время преследует меня?» Не придав любопытству учёного серьёзного значения, она любовалась верхушками тополей, позолоченных брызгами солнечного света. Тут астрофизика повторно проняло, - в девичьем взоре ему открылось слишком знакомое и причудливое сходство с каким-то своим прошлым. Но с каким? На мысленно поставленный вопрос, астрофизик терялся с ответом, он не знал, что именно он должен вспомнить. Сам себе, признаваясь в нечаянной забывчивости, Желдин в адрес девушки сделал словесный выпад, ироничную остроту которого она вряд ли от него ожидала:
- Милая девушка! Объясните, пожалуйста, что это значит. Простите меня за навязчивый вопрос: откуда у вас, при вашей молодой красе, такая прямо-таки ракетная тяга к знаниям? Были в школе отличницей, или это хобби? Давно интересуетесь наукой, или это чистой воды карьеризм, желание выбиться в люди? любопытство? Неужели в таком возрасте, и в наше коммерческое время вас влечёт к учебникам, когда вокруг большинство из ваших ровесниц интересуется вещами, далёкими от прочтения полезных книг?! Вы что, всерьёз решили понять такую не очень понятную, но интересную науку, как астрономия?
- Наука о звёздах давно пленила моё воображение, я с детских лет грежу звёздами, они самые лучшие мои друзья, – понимая, что в вопросах учёного заключается его хитрая уловка, отвечала девушка – В вашем институте мне хотелось во всех подробностях постичь её законы. Хотя, честно признаться, некоторые моменты в этой науке я плохо усваиваю.
- Какие такие моменты? – спросил Желдин, чувствуя подступающий к горлу комок самолюбия.
Приглядевшись к его лицу, девушка в морщинистых чертах угадала скрытую и лукавую усмешку.