Все мы брели вперед — туда, где начиналась огороженная сеткой территория учебного лагеря, а на входе стояло с полсотни рабочих терминалов. Сидящие за ними офицеры принимали документы, проверяли их, затем пропускали рекрутов внутрь. Ну, или же заставляли отойти в сторону, к забору, когда проверяющим в документах что-то не нравилось, казалось подозрительным.
У меня сжалось сердце.
Проблема заключалась в том, что я обманул рекрутера и назвался чужим именем или, скорее, вымышленным. А все потому, что поступить на службу в ВКС можно было только с 20 лет, а мне сейчас было немного меньше…
Однако другого удобного случая удрать с опостылевшей фермы может не подвернуться. Отец уже глаз с меня не сводит, следит, так как знает о моих намерениях, вот и пришлось рисковать.
Да только не зря ли я все это затеял? Сейчас развернут, дадут пинка под зад, и полечу я домой…
Ближе к входу рекруты разбились на очереди к каждому из терминалов, я пристроился в хвост одной из них. Очередь продвигалась не особенно быстро, но все же двигалась.
Наконец, она дошла до широкоплечего парня, стоявшего передо мной.
Проверяющий офицер взял его документы, прочитал их и удивленно поднял на парня глаза.
— Рокоссовский? Дмитрий?
— Он самый, — несколько высокомерно кивнул парень.
— С Анталии?
— Там же написано, уважаемый… — проворчал парень.
— Это ж Золотой мир! — удивился офицер.
— И чем это вас удивляет? Выходцы с Золотых миров не имеют права записываться в рекруты ВКС? — спросил парень.
— Да нет, просто…
О! Похоже, я был прав в своих предположениях. Парень, что передо мной, с Золотого мира. Даже по говору слышно — вишь, как витиевато говорит? А еще у таких субчиков куча денег. Они избалованные мажоры и транжиры, наверняка и этот такой же. Но на хрена он сюда приперся?
Вон, офицер, как и я, тоже удивился…
— У вас оформлен запрос на перевод в ПСО, — взяв себя в руки, заявил офицер.
— Это ошибка, — заявил парень.
— Вы уверены? Если это…
— Я никаких запросов не подавал, в ПСО не желаю, — твердо ответил парень, — а теперь будьте любезны…
— Ну сколько там еще можно торчать⁈ Давай быстрее! — рыкнул стоящий за мной.
— Извольте замолчать, — не оборачиваясь, бросил ему мажор с Золотого мира.
— Так, к забору отойди, — приказал офицер, указав рукой на стену, где стояли «отбракованные». — Следующий!
Я отдал документы офицеру.
Тот бегло их просмотрел и поднял глаза на меня.
— Что за хрень, парень? Почему контракт на одного человека, а идентификатор на другого?
— Псевдоним, — ляпнул я первое, что пришло в голову.
— Какой еще, на хрен, псевдоним? — поднял на меня глаза офицер.
— Ну давайте подпишу как положено, — предложил я.
— На хрен, туда! — он ткнул рукой в сторону, куда через несколько очередей проталкивался мой предшественник.
— Но…
— Бегом! — рявкнул офицер, и мне не оставалось ничего другого, как забрать свои документы и подчиниться…
В «отстойнике» около забора нас, «отбракованных», собралось уже прилично, человек сорок, кроме того, то и дело прибывали новые…
Пока стояли и ждали непонятно чего, я просто пялился на очереди, на толпу рекрутов.
Меня удивило то, что я считал, будто в рекруты могут попасть только мужики, причем плюс-минус такого возраста, как я. Ну, чуть постарше, понятное дело. Но я ошибся. В толпе хватало мужиков под сорокет, женщин, девушек. Были даже вовсе уж «деды», иначе их не назовешь.
Странно. В моем понимании к такому возрасту пора уже чем-то обзавестись, осесть, обрасти имуществом, иметь множество якорей и причин, которые просто не позволят отправиться сюда. Но вот, пожалуйста.
Конечно, я хотел было предположить, что сюда попадают только бедные и одинокие, однако это не так. Вон, по соседству со мной стоит Рокоссовский. Он явно не бедный. А вон вижу парочку обнимающуюся — мужчину и женщину, уж они точно не одиноки. Они есть друг у друга. Так какого черта сюда приперлись?
Меж тем к нам подошло несколько офицеров, они принялись выхватывать «отбракованных» один за другим, беседовать с ними. Кого-то пропускали через маленькую калитку внутрь лагеря, ну а кого-то отправляли назад на взлетное поле. Так понимаю, им путь в рекруты закрыт, и ждало их лишь одно — позорное возвращение.
— Ну что, как думаешь, завегнут нас назад или нет? — поинтересовался мой сосед, как раз таки мужик лет сорока.