<p>
Медитировал мой новый знакомец или правильнее, незнакомец, довольно долго. За это время я устала сидеть без дела, а мысли, роившиеся в голове, были одна другой хуже. Успокаивало лишь то, что если бы он был каннибалом, уже бы растерзал.</p>
<p>
Интересно, он бедуин, кочующий по пустыне? Тогда где его соплеменники? Или такой же неудачник, как и я?</p>
<p>
- Дих сватарог манупуэр конбинитсомор.</p>
<p>
- Э-э-э, я не поняла, это вопрос был?</p>
<p>
Незнакомец сидел в той же позе, внешне абсолютно спокойный, значит, можно не вскакивать и не кидаться прочь. И смотрел на меня. Он смотрел на меня этими своими чёрными озёрами (умер во мне поэт), в ожидании ответа. Совершенно очевидно, что взаимопонимания между нами нет. Но, я решила с честью выйти из довольно сложной ситуации, когда нужно не посрамить весь род человеческий перед лицом новой и, возможно, высокоразвитой, цивилизации.</p>
<p>
- Эмма. Эм-ма. – С самым серьёзным видом произнесла я своё имя, дотронувшись до области сердца. Затем, как и полагается в таких случаях, указала рукой на него. Мол, Ваша очередь, сударь.</p>
<p>
- Дих сватарог манупуэр конбинитсомор. – Если это его имя, во что мне слабо верится, ибо кто ж так добровольно поиздевается над своим ребёнком, то дела наши плохи.</p>
<p>
Я ещё раз повторила:</p>
<p>
- Эмма.</p>
<p>
- Ашмернот Кортовизурасиш Тимщалабейротугноц.</p>
<p>
Оу, это что-то новенькое.</p>
<p>
- Ажратбуловикаротдармоновосовиог? – Ну, простите, как смогла!</p>
<p>
Реакцией на его имя, произнесённое моими устами, была всё та же спокойная мина.</p>
<p>
- Ашмернот Кортовизурасиш Тимщалабейротугноц. – Незнакомец повторил свою фразу и я точно теперь поняла, что именно так его и называют друзья. Потому что он дотронулся, подобно мне, рукой к своему сердцу, а затем протянул её по направлению ко мне и приподнял, выжидающе так, бровь.</p>
<p>
- Э-э-э, Эмма Заустовская. Можно Эмма Валерьевна. Можно просто Эмма.</p>
<p>
Да, ошибка: слишком много я сейчас произнесла слов. Он вряд ли поймёт, что моё имя гораздо короче. Так, начнём с начала.</p>
<p>
- Эмма. – И жест, соответствующий ситуации.</p>
<p>
- Ашмернот Кортовизурасиш Тимщалабейротугноц.</p>
<p>
- Понятно, будешь просто Тим. Прости, если коверкаю, но это всё, что я запомнила. Итак: Эмма – и снова движение руки в направлении мужчины – Тим.</p>
<p>
Небольшое отступление: я надеюсь, что это всё-таки мужчина. Ну, просто, поскольку он явно гуманоидного типа, то вполне соответствует гендерному типу самца. И вообще, рюкзак тяжёлый, переложить сию ношу на плечи женщины мне было бы неловко, а мужчинам – сам Бог велел облегчать нашу жизнь. К тому же, мужчинам проще охотиться – это у них в крови. Ну, и так далее по списку.</p>
<p>
- Диштразерно пишварест Тим. Ашмернот Кортовизурасиш Тимщалабейротугноц.</p>
<p>
- Послушай, - произнесла я, облизывая и покусывая нижнюю губу. Для моих сопланетян, т.е. землян, такое покусывание означало бы, что я раздумываю, как лучше ему что-то объяснить. Надеюсь, невербальное общение у них тут в ходу. – Мне сложно так вот с ходу выговорить правильно твоё имя. Поэтому пока будешь Тим. Смотри, как просто и удобно: Эмма – Тим. Заценил?</p>
<p>
- Пишдиварест могопритцузса виахре питсмирап. – Возможно, пробелы я поставила зря. Возможно, не в тех местах.</p>
<p>
Я вдруг поняла, что нужно сменить тему. Т.е. переключить его с имён на что-нибудь другое. Посему, открыла свой рюкзак и начала хвастаться ему своими припасами.</p>
<p>
- Так, Тим, смотри, что у меня тут есть: батончики! Их у нас сначала хотели изъять, мол, от них пить слишком сильно хочется, а где на пустынном Марсе воду брать. Но мы отвоевали. Вкуснятина! На, попробуй.</p>
<p>
Я протянула Тиму «Сникерс». Он не взял. М-м-м, ладно, попробуем по-другому. Достала ещё один такой же, открыла упаковку и с выражением абсолютного блаженства на лице принялась жевать. Снова протянула такой же Тиму. В этот раз взял, обсмотрел со всех сторон, но не раскрыл. Вернул его в мой рюкзак.</p>
<p>
- Значит, не голоден. Правильно я тебя поняла? Тогда смотри, у меня ещё вода есть, - и я протянула ему флягу с водой. Правда сначала я долила туда из бутылки, тоже выуженной из недр рюкзака.</p>
<p>
Тим снял со своего пояса свою флягу, больше похожую на мягкий кожаный мешок, развязал, налил немного мутной водицы на ладонь, обтёр ею лицо, а затем отпил глоток из своей ёмкости. Гордый, значит.</p>
<p>
- Тим, пойми, мне не жалко делиться с тобой своими запасами. Ты не поверишь, но я настолько рада тебя встретить, что, пожалуй, отдала бы тебе даже свой последний глоток. Просто понимаешь, так страшно умереть в одиночестве… - Ой, что-то меня не туда повело.</p>
<p>
О чём бы мне ещё с тобой поговорить? Особенно, если учесть, что ты ни фига не понимаешь. О, так может, оно и здорово? Можно говорить всё, что наболело, и при этом не прослыть невежливой.</p>
<p>
- Тим, скажи мне, а что мы теперь с тобой будем делать, а? Мы же не можем всё время тут сидеть и любоваться друг другом. Когда-нибудь еда и вода у нас закончатся, ты знаешь, как тут добыть новые? Слушай, а может ты в курсе местной географии? - Я пальцем на песке нарисовала круглую планету и поставила крестик, обозначив наше местоположение. Весьма условно, конечно, ибо чёрт знает, в какой именно точке планеты мы находимся, но, надеюсь, он меня поймёт.</p>