Побег первый. Тет-а-тет с одиночеством
Тени
Симпсон прислушался. Минут пять назад батарея тонкостенных стаканов, парадно выстроенная в лотке разливочного автомата, негромким дребезгом отозвалась на сотрясение. Но и не случись этого – чуткий к малейшей вибрации инженер-строитель привычно отметил бы: началась загрузка, второй контейнер с «унитрансом» вошёл в пазы обоймы. Есть стыковка. Какие-нибудь минуты – и всё. Звякнут под барной стойкой стекляшки, отмечая закрытие створов, а это значит, что регламент выполнен, пора домой. Часы над входной аркой поставлены по среднеевропейскому времени, на них семь пятьдесят две пополудни. Линда, будь у неё феноменальное зрение, смогла бы увидеть сверкающую капельку посреди Центрального Залива и рядом с нею чёрную громаду «Гефеста». Луна в последней четверти, терминатор уже отрезал от Sinus Medii немалую долю, тени удлинились, лучшего времени для визуальных наблюдений не придумаешь. Но даже будь у Линды вместо глаз менисковые телескопы большой мощности, разглядеть мужа под зеркально-сверкающей кровлей ей не под силу. Наверняка, она и не пытается. Вернулась из супермаркета, паркует сейчас машину, ворча, что жене строителя не пристало ездить на развалюхе и жить на развалинах. Гаражные ворота заедают ей век. Узки и не с первого раза открываются. Где уж тут вести за Луной наблюдения.
Инженер, сдерживая улыбку, хмыкнул, повернулся на высоком табурете и облокотился о столешницу из фальшивого мрамора, подперев ладонью щёку. «Побриться бы», – лениво подумал он и хотел устроиться с удобством, но под стойкой снова задребезжало стекло. Симпсон встрепенулся и косо глянул на часы. Без пяти, точно по регламенту. Значит, двойная премия. Будет чем задобрить Линду. Где там Пьер? А, ну да, ему ещё надо задействовать автоматику синтезатора, то да сё…
– Соль-до! – прозвучал из-под полированной панели рояльный голос, радуга огоньков за тёмным стеклом зажглась, погасла и замерцала, переливаясь цветными волнами, – синтезатор ожил, проверил собственное самочувствие и показал полную готовность принять заказ. И тут же в отдалении хлопнула дверь.
– Пьер? – спросил Симпсон, вытягивая шею, будто мог заглянуть за угол.
Коридорный зев озарился, световой язык лизнул кремовые плиты пола; и в полутёмное ресторанное помещение вынесло эхо шагов.
– Нет, не я. Тень моего славного прадеда, – симулируя раздражение, отозвался из коридора Монтескью.
Он ворвался в зал, швырнул на стойку планшет, крикнул в потолок: «Ради чего затемнение? Ждём налёт?» – шустро взлетел на табурет, захлопал ладонью по мрамору, взывая: «Бармен! На два пальца очищенной!»
Инженер поморщился. За неделю эксцентричный помощник надоел горше пускового регламента.
– Анализы смотрел? – спросил Симпсон, следя за голосом, чтобы, упаси бог, тоном не выдать неудовольствия.
– Ослиную мочу пополам с дерьмом вместо «унитранса» подсунули, как и всегда, – хохотнул Монтескью, тыча пальцем в планшет, в подсвеченную зелёным надпись «Качество пасты соответствует норме». – Знаешь этот анекдот? Ваша лошадь больна диабетом. А?! Ха-ха! Люк, ты понял, что показали анализы?