Эволюция — это история прогресса Духа во времени. По мере того, как мы наблюдаем окружающие нас явления вселенной, мы осознаем, что путь развития идет по спирали. Каждый виток спирали — это цикл. Любой цикл переходит в следующий, ибо витки спирали непрерывны, причем каждый цикл является улучшенным результатом предыдущих, а также создателем следующих за ним, более развитых состояний.
Прямая линия является не чем иным, как продолжением точки. Она занимает лишь одно измерение в пространстве. Как материалистическая, так и теологическая теория могут быть уподоблены этой линии. Материалист рисует линию жизни от рождения, и, по логике вещей, смертный час должен ее прервать. Теолог начинает свою прямую от создания души непосредственно перед рождением. После смерти душа продолжает жить, причем судьба ее непоправимо определена ее деяниями в течение нескольких быстротечных лет земной жизни. Нет возвращения назад для исправления ошибок. Прямая остается неизменной, отражая минимум опыта и отсутствие подъема души после смерти.
Естественный, природный прогресс не имеет ничего общего с той прямой, которую изображают обе теории; не идет он и по кругу, ибо это означало бы бесконечное повторение одних и тех же переживаний и использование лишь двух измерений пространства. Все движется последовательными циклами, и для того чтобы полностью использовать все возможности для продвижения, предоставляемые нашей трехмерной вселенной, необходимо, чтобы развивающаяся жизнь шла по трехмерному — спиральному — пути, устремленному вечно ввысь и вперед.
Смотрим ли мы на скромное маленькое растение в своем саду или едем в секвойевую рощу Калифорнии для наблюдения над гигантской секвойей тридцати футов в диаметре — все равно всегда мы видим, что каждая ветвь, лоза или лист растут либо по одной, либо по двум спиралям, или противоположными парами, уравновешивая друг друга, как прилив и отлив, день и ночь, жизнь и смерть и другие чередующиеся процессы в природе.
Посмотрите на куполообразный свод неба, понаблюдайте за огненными туманностями или путями солнечных систем — везде в глаза бросается спираль. Весной Земля сбрасывает свой белый покров и выходит из периода отдыха — зимнего сна. Все процессы в это время активизируются, чтобы везде произвести на свет новую жизнь. Проходит время. Хлеб и виноград созревают. Собирается урожай. Вновь хлопотливое лето затихает и переходит в тишину и бездеятельность зимы. Вновь снежный саван окутывает Землю. Но сон ее не вечен; она вновь проснется с песней новой весны, которая будет означать для нее дальнейший прогресс во времени.
То же самое происходит и с Солнцем. Оно встает ежеутренне, но каждый раз уходит все дальше в движении годичного цикла.
Везде спираль — вперед, ввысь, вечно!
Возможно ли, чтобы этот закон, столь непреложный во всех других сферах, не действовал в жизни человека? Возможно ли, чтобы Земля ежегодно просыпалась от зимнего сна, чтобы деревья и цветы оживали, а человек умирал? Этого не может быть! Тот же закон, что пробуждает жизнь в растении для нового роста, пробудит и человеческое существо для обретения нового опыта, для дальнейшего прогресса к совершенству. Поэтому теория возрождения, согласно которой человек многократно воплощается в постепенно улучшающихся проводниках, находится в полном согласии с эволюцией и явлениями природы, чего нельзя сказать о двух остальных теориях.
Рассматривая жизнь с этической точки зрения, мы находим, что закон возрождения вместе с сопровождающим его законом следствий — это единственная теория, удовлетворяющая чувство справедливости и гармонирующая с фактами жизни, как мы их видим.
Рассуждая логически, трудно понять, как «справедливый и любящий» Бог может требовать одних и тех же добродетелей от миллиардов людей, которых Ему «захотелось» поместить в различные условия жизни — не по какому-либо правилу или системе, а просто как попало, по собственному капризу. Один живет в роскоши, другому достаются пинки и сухие корки. Один воспитан на соблюдении моральных норм и существует в атмосфере высоких идеалов; другой растет в нищенском окружении, где его учат лгать и воровать, и, чем больше он это делает, тем он удачливее. Справедливо ли требовать одного и того же от обоих? Правильно ли награждать одного за добродетельную жизнь, в которой он к тому же был помещен в такую среду, где очень трудно жить иначе, и наказывать другого, ущемленного до такой степени, что он и понятия не имел об истинной нравственности? Конечно нет. Не логичнее ли думать, что мы неверно интерпретировали Библию, чем обвинять Бога в таком чудовищном плане и обращении?