— Это и есть главный молельный зал! — обрадовалась княжна.
Окон не было, свет исходил от тысяч свечей. Они стояли повсюду — на подвешенных над центральным проходом люстрах, в стенных нишах, на подставках между скамеек и просто на полу у колонн. Денис посмотрел наверх, придерживая края капюшона. На потолке сверкали и переливались золотые звезды, мастерски нарисованные на внутренней стороне купола. Среди звезд извивался золотой змей с покрытыми чешуей крыльями и почему-то длинной бородой, обрамлявшей вытянутую безносую морду.
Застрявшего посреди прохода Дениса толкнули в спину. Остроконечные куколи и простые паломники вперемешку рассаживались на бесконечных рядах деревянных скамей. Шестеро фальшивых прислужников, не желая выделяться, брякнулись на ближайшее сиденье и уставились на сцену в дальнем конце зала. На ней возвышалась статуя все того же крылатого змея, одетого, как показалось Денису, в роскошный голубой халат. Внизу, у самого хвоста Небесного Короля стоял алтарь из белого мрамора, украшенный птицами и облаками. В понимании Дениса змеи плохо сочетались и с тем, и с другим, но, как любили повторять на уроках обществознания в начальной школе, каждый мир по-своему уникален.
Откуда-то сбоку на сцену вышел мужчина, очень похожий на их недоброго знакомого Версонуфия. Судя по нервному ерзанью на скамье, Денис в своих подозрениях был не одинок. Маркус близоруко прищурился, Варвара тихо пробормотала: «Ты глянь, кого черти принесли». Воспользовавшись кибернетическим зрачком, Закаров приблизил изображение и рассмотрел подозрительный объект, после чего расслабленно откинулся на спинку скамьи: сходство с Версонуфием ограничивалось одеждой. Этот священнослужитель был значительно моложе и пухлей, без лихорадочного блеска в глазах. Повинуясь его торжественному жесту, прислужник-подросток по очереди снял крышки с трех больших золотых чаш у подножия алтаря. Первая чаша оказалась наполнена фруктами и овощами. Во второй лежали ощипанные тушки птиц и несколько рыбин, свесивших через край чешуйчатые хвосты. Третья же была доверху засыпана зерном, золотистый холмик венчал венок из колосьев. Егор приподнял капюшон и подался ближе к княжне, для чего ему пришлось перегнуться через сидящую между ними Варвару.
— Это вся еда, за которой мы пришли?
— Нет-нет, — успокоила его девушка. — Жертвенная пища сложена в помещении за алтарем.
За спиной у статуи действительно виднелась небольшая дверь, украшенная той же затейливой резьбой, что и ворота на входе. На шепчущихся людей шикнули с заднего ряда, шериф убрался на свое место. Шестеро ряженых притихли, изображая внимание, Денис даже выпрямился и смиренно сложил руки на коленях. Человек у алтаря подошел к каменной подставке с лежащей на ней книгой, поднялся на невысокий приступок и начал свою речь.
На первых порах Денис честно вслушивался в монотонный голос, обращавшийся к Небесному Королю или зачитывавший пространные отрывки из лежащей перед ним книги. Долгие восхваления переходили в список грехов неблагодарной паствы, затем в жалостливый плач о больном наследнике с призывами молиться о его выздоровлении, снова грехи, еще про наследника… В зале было тепло, убаюкивающе потрескивало пламя свечей, и Закаров очень скоро поймал себя на том, что клюет носом. Когда речь зашла про жертвенную еду, лазутчики несколько оживились, с интересом выслушав полный список того, что будет сожжено на рассвете. На пункте «…а также медовые взвары и фруктовые вина, для веселья употребляемые» Маркус не сдержался и повернулся к спутникам, сложив указательный и большой пальцы колечком в знак полного одобрения. На этом конкретика закончилась. Потянулись притчи и молитвы, постепенно слившиеся в тихий успокаивающий фон. Бандит, первым уловивший, что от аудитории не требуется никакой ответной реакции, натянул капюшон поглубже, обхватил себя за плечи и задремал. Через полчаса дурному примеру последовали остальные. Дольше всех продержалась Софи, которой выпало сидеть рядом с шерифом. Некоторое время стойкая девушка пыталась будить похрапывающего соседа, незаметно пихая того в бок локтем. Но когда монахи негромко запели, создав шумовую завесу, и храп шерифа растворился в общем гуле, сдалась и она. К тому же сосед слева, который до этого вел себя как настоящий прислужник, вот уже полчаса был подозрительно тих. Софи в очередной раз оттолкнула Егора, чья голова почти опустилась ей на плечо, устроилась на скамье поудобнее и уснула.
***
Разбудило их громкое пение труб. Встрепенувшись, Денис проморгался и обнаружил, что вся собравшаяся в зале паства куда-то испарилась: в помещении сидело не больше трех десятков человек, разбросанных там и сям на опустевших рядах. Свечи почти догорели, золотую мозаику на потолке было не разглядеть. Закаров украдкой зевнул в кулак и огляделся, пытаясь понять, что важного пропустил. Священнослужитель у алтаря все еще говорил, но теперь тон его был деловит. Он благодарил оставшихся добровольцев за доброту и человеколюбие, ибо каждое благое дело будет сторицей вознаграждено Небесным Королем.