Впрочем, такая услужливость со стороны Властей и Сил Низших Эонов была недолгой: увидев столь нежеланный для себя ее результат, они хватают Адама и помещают его в плотную материю.
Метропатор же не остается безучастным к его трагедии и через свой Незримый Девственный Дух (Барбело) посылает Адаму Эпинойю Света, “ту, которая произошла от него, которая была названа Жизнью21 и она [по сей день] помогает всему творению“22.
Читаем дальше: (стр. 21-22): “… И Эпинойя Света утаена в Адаме не только затем, чтобы Архонты не могли узнать ее, но дабы Эпинойя могла быть исправлением изъяна материи”.
Однако это новое духовное торжество Адама снова оказалось недолгим. Архонты для того, чтобы нейтрализовать действие Эпинойи Света, вновь “одевают его в плотное тело”, делая его на этот раз вполне смертным человеком23, после чего они помещают Адама в своем “Раю”.
Из текста косвенным образом можно понять смысл данного поступка Архонтов. Поскольку им так и не удалось (в значительной степени) изгнать Эпинойу Света из Души Адама, они дали ему в их Раю вкусить то самое яблоко с “древа познания добра и зла“24, они “сказали ему “ешь”, то есть (ешь) неторопливо”, чтобы таким образом замедлить духовную эволюцию Адама, поставив ее под свой жесткий контроль, что, конечно же, и было удобнее всего сделать в их Раю.
В Раю Протоархонту всё же удалось извлечь из “ребра Адама” часть его, адамовой, Силы - т.е. Эпинойи Света - и из этой части была сотворена женщина25, причем из текста косвенным образом вытекает также, что она, в отличие от Адама, была на момент своего сотворения практически беспорочной (!). И лишь затем (стр. 24 Кодекса II) Иалдабаофу не понравилось это, и он “похитил жизнь” у Евы26 и осквернил ее.
Так маятник гностического космо-антропогенеза снова качнулся в сторону Архонтов27:
Иалдабаоф родил с Евой двух сыновей - Элохима с медвежьей и Яхве с кошачьей мордами28.
Причем первый сын, как сейчас сказали бы, генетически наследует праведность матери - Евы, а второй - неправедность отца, т.е. Иалдабаофа. После же того, как произошла эта раздача должностей, отец их “из хитрости” (о смысле которой можно лишь гадать) переименовывает Элохима в Каина, а Иахве - в Авеля.
Вообще говоря, данный акт космогонического “кровосмесительства” был, как кажется, предопределен некоторыми предшествующими главами из Апокрифа: в Низших Мирах по воле их властителя постоянно происходят некие полухаотические смешивания между собой Тьмы и Света, Властей и Сил и т.д., так что становится делом почти невозможным определить их духовные качества.
Вернемся, однако, к Каину и Авелю. Именно с их появления, как отмечено в тексте, и началось в мире порождение потомства через телесное соитие, жажду к которому посеял Иалдабаоф, и которое происходит по сей день. Последующую же фразу из текста: “И он учредил над Начальствами двух Архонтов, так чтобы они могли править над могилой“29 следует, скорее всего, понимать так, что Каин и Авель (что сопоставимо и с точкой зрения Библии) стали еще и главами земного человечества30. В Еве же после соития с Протоархонтом появилась “жажда к порождению”, автоматически передававшаяся всем земным женщинам; и это обстоятельство оценивается в Апокрифе Иоанна, как в тексте типично гностическом, крайне негативно.
Сам же Адам в это время “узнал Образ своего Предвидения” и породил Образ Сына Человека подобно тому, как в Высших Эонах Пигераадаман, или Совершенный Человек, порождает своего сына Сифа31. Что же это, однако, за внезапно появившийся “Образ”, который узнает Адам? - Одна из женских Сущностей Эонов Иалдабаофа посылает свой Дух32, чтобы через адамовы порождения новых Эонов “приготовить место обитания для Эонов [Протоархонта], которые спустятся”.
Некую отдаленную аналогию описанному выше можно увидеть во многих местах в Новом Завете, там, где речь идет о воплощениях лжемессий и лжепророков. И вот этот посланный “вниз” дух неназванной женской Сущности дает людям Семени Земного Сифа “испить воду забвения от Протоархонта, дабы они не могли узнать, откуда они”.
Необычность этого эпизода заключается в том, что этот самый “дух обманчивый”, видимо, за счет хотя и побледневшей и искаженной в Низших Эонах, но всё же немалой силы, исходящей от Эонов Плеромы, еще и “помогал в том, чтобы, когда Дух (здесь, возможно, в облике подлинного Мессии, или Христа) спустится от Святых Эонов, он мог бы поднять его и исцелить от изъяна…” Последняя же фраза из этого предложения в тексте звучит тоже, на первый взгляд, несколько странно: “… и вся Плерома могла бы стать святой и без изъяна”. Здесь, очевидно, имеется в виду то, что София, выполнив свою миссию по исправлению собственной ошибки, смогла бы возвратиться в свой Эон, к “Сотоварищу”, покинув, наконец, пресловутое “Небо своего сына”.