Вскоре эманирует Всецелое Величие Великого Христа. Оно (в тексте - муж. р.) основало огромное количество или Престолов Славы, прочие Силы, Славы и Нерушимости.
Здесь надо напомнить, что Гавриил у иудеев означает “Человек Божий” и в качестве Архангела часто связан с Уриэлем (или Ориэлем у нас и в Апокрифе Иоанна), но в вышеприведенной иерархии не просматривается связи между Любовью и Чувственным Восприятием. Что касается Сэмбло, то это имя “соткано” из согласных звуков еврейского “мир”, или “покой”, однако трудно отыскать более содержательных соответствий. В случае же Абраксаса и Вечной Жизни мы можем предположить, что авторы текста (как об этом уже однажды говорила Е.П. Блаватская, разбирая текст Pistis Sophia) пытаются запутать нас как непосвященных. Дело в том, что трудно отыскать сущностное отличие друг от друга этих двух понятий; кроме того, Абраксас всюду у гностиков упоминается только в виде оригинальной сущности, а здесь, как будто бы, речь идет о некоей низшей его Эманации. Интересно, кстати, что Ириней утверждает, будто Великий Свет Гармозель играл у гностиков-сифиан роль Спасителя, т.е. Иисуса Христа.
Однако в данном тексте, как мы позже увидим, в Иисуса трансформируется совсем иной персонаж. Скорее всего, гностическое учение о Четырех Светах и их трансформациях восходит еще к ирано-халдейской теологии и, позже, уже несомненно, к апокалиптическому иудаизму.
Что касается Совершенной Гебдомады, или Эона Семи Духов, то здесь мы также видим следы развития иудейской апокалиптики до гностицизма хотя бы на примере двух из семи столбцов, взятых Оригеном из несохранившихся в оригинале офитских диаграмм. В первой диаграмме Ориген помещает Михаила, Суриила, Рафаила, Гавриила, (далее идут специфически коптские наименования) Фауфабаофа, Эрафаофа, Фарфараофа (греч. Оноэль). Всего семь сущностей. Эта диаграмма, очевидно, иудейского происхождения, ибо первые четыре имени принадлежат четырем Великим Архангелам, в Торе расположенным у Престола Божьего. Кроме того, имя Фарфараоф есть иудаизированная форма Тартара6, тогда как Фауфабаоф есть иная форма Тоhu и Bоhu из Торы7. Во второй офитской диаграмме мы видим тщательно гностицизированную иерархию, ибо здесь уже семь таких имен: Иалдабаоф, Иао, Саваоф, Адонай, Астафайос, Элоайос, Хорайос. То есть имена, или атрибуты Бога Торы приданы здесь разного рода планетарным ангелам, причем Астафайос, скорее всего, другая версия одного “нашумевшего” имени - Сатана. Опять же, все это есть в иудейской апокалиптической литературе, где нам впервые встречается Саваоф как имя Бога (см. Лит., 107 и Комм. к Иоан. Оригена, 1.31).
Однако обратимся далее к тексту Евангелия Египтян.
“И Нерушимая Духовная Церковь8 выросла в Четырех Светах Великого Живого Аутогена, Бога Истины, Восхваления, Воспевания и Дарования Славы в один голос, один аккорд, неумолчным ртом, в Отца, и Мать, и Сына, и их Всецелую Плерому”. На этом интригующем моменте и завершается эта напоминающая запись непрерывного потока сознания “строго” космологическая часть трактата.
Вторая часть нашего Евангелия9 обсуждает происхождение, сохранение и спасение Расы Сифа: ради противодействия высокомерию и враждебности Сакляса (Протоархонта) и Архонтов, Сиф нисходит с Небес, облекается в Иисуса и выполняет работу по спасению именем своих Сыновей.
Третья часть10 включает в себя, в основном, завершающее подтверждение сифианского происхождения трактата. В самом деле, в этом тексте в манере, аналогичной той, в которой новозаветные Евангелия описывали жизнь Иисуса, представлена жизнь Сифа. Его предыстория, происхождение Его Семени, сохранение этого Семени Небесными Силами, приход Сифа в мир, а также его работа по спасению, особенно через крещение, и описаны в данном трактате с драматическим надрывом и повторяющимися восхвалениями Божественных Сущностей.
То обстоятельство, что данный текст является лишь косвенно космологическим, отмечает и Е.Б. Смагина (см. Лит., 24), показывающая нам, что текст “содержит пробелы в повествовании там, где речь идет о сотворении материального мира, земных людей и злых Сил”, более того, “сотворение земного человечества вообще не описано; совершенно неожиданно появляются в трактате и низшие демоны, и силы дьявола, преследующие праведный род”. Кстати, отметим здесь и практически полную идентичность имен космических сущностей с теми, которые встречались нам на протяжении всего текста Апокрифа Иоанна; это неплохой повод подумать о том, что авторы Евангелия опирались на Апокриф как на эталон при создании текста. Хотя, возможно, речь просто идет об опоре авторов обоих трактатов на одну и ту же космологическую традицию, корнями уходящую в дохристианскую эпоху.