Произносилась эта тирада как бы шутя, но Катька слишком нервничала и отводила глаза. Как будто за всем этим скрывалось куда больше, чем она хотел сказать. И вообще, Катька выглядела как-то необычно. Сразу не разглядишь, но что-то изменилось.
— Кто этот Корнилов? Я его знаю?
Катька опять как-то неопределенно отмахнулась. Сделала вид, будто отвлеклась на свои кулинарные подвиги.
— А, если не знаю, зачем вам там я? ты же знаешь, я не умею с незнакомыми людьми. Я унылое говно.
— А тебе трудно составить мне компанию? Всё равно сидишь, мхом порастаешь. А так… Ты развеешься и развлечёшься. Я не буду одной бабой среди выпендривающихся друг перед другом павлинов.
— Что? — Кира давно привыкла к неожиданным идеям подруги, но в этот раз Катька превзошла саму себя.
— А что тебе не нравится? Билеты я оплатила? Оплатила. До Скерриха тоже довезу. С комфортом. И будут горы, лес, посиделки у костра — всё, как ты любишь. Можешь с Корниловым не разговаривать, он даже не заметит. Будешь моей группой поддержки. На всякий случай.
Вот.
Вот оно.
— На какой ещё случай? Что ты затеяла?
Катька рассмеялась.
— Ничего такого, о чём бы я не могла рассказать своей маме!
Кира криво усмехнулась. Маму подруга строила на раз-два и заставляла ходить по струнке. Поэтому смело могла ей рассказывать всё, что угодно, даже самое сомнительное.
— А ты как бабка на лавочке, — фыркнула Катька, наконец отмывшись от муки и специй и выставляя на стол перед гостьей ведёрные кружки в крупный белый горох. — Сплетен тебе подавай, да попикантнее. А не будет остренького, сама напридумываешь, к любому поводу прицепившись.
Опровергать настолько грубую клевету Кира не стала. Взяла двумя руками кружку, придвинула поближе.
Катька села напротив. Открыла коробочку с крекерами.
— Ты, может быть, нормально поесть хочешь? Нет? Тогда бери печеньку. И забей ты на этого Корнилова. Он вполне себе котик, когда трезвый.
— Прелестная рекомендация, — рассмеялась Кира. — Особенно принимая во внимание, что мы отправляемся на Скеррих как раз ради пьянки.
— Ну почему сразу пьянки? Там совершенно обалденные туристические маршруты! — неубедительно заверила подруга. — Ты ешь, ешь…
Кира наконец поняла, что изменилось в Катькином внешнем виде. Обычно пренебрегавшая декоративной косметикой, подруга сделала брови. И ресницы, кажется, тоже. Совсем немного, у хорошего мастера, если не знать, и не догадаешься.
Да и в целом — такая мелочь…
Тони пришёл уже совсем вечером. «Ночером» — как они обычно называли такое время. Большой, шумный, чем-то напоминавший не то особо добродушного медведя, не то пса земной водолазной породы. С порога облапил сначала жену, потом гостью.
— Всё купил! Всё заказал! С утра вылет.
И должно было это прозвучать весело, но как-то не получилось. Не прозвучало. Кира поостереглась спрашивать. И так взвинченная до предела Катька носилась по дому, собирая какие-то супер-важные вещи. Помочь в этом было невозможно, только не попадаться на пути. И под стрелой не стоять, ага.
На правах гостьи Кира уволокла термос с травяным чаем и какую-то смешно закрученную булочку и сбежала на берег. Она, конечно, не Катька, чтобы рассекать часами на лыжах. Она просто нашла уютный укромный уголок среди камней и уселась так, чтобы волны лизали босые ступни. Планшет захватила с собой. И флешку с фотками. Смотреть их в компании с комментариями и весёлыми воспоминаниями было бы интереснее, но слишком уж хотелось занять себя чем-нибудь прямо сейчас.
Флешка была Катькиной. Подруга любила снимать всё вокруг, без каких-либо претензий на искусство. Просто на память. Чтобы было.
Первые несколько десятков примеров разнообразной Каледонской флоры и фауны (фауну представляли ящерки и лягушки всех цветов радуги) Кира пролистала быстро. Нет, она любила природу. Но живьём, а не на экране.
Было несколько снимков самой Катьки — на лыжах, на дельто-пластинах, на каких-то смешных пузырях, на которых она каталась на Фениксе в последней поездке. Это, конечно, Антон снимал. Видно было что сделано, если не с любовью, то с любованием каждой чертой. Кире это не казалось удивительным. Катька была красавицей всегда. А то, что она сама как будто вовсе этого не ценила, словно делало эту красоту ещё заметнее. Ведь когда неогранённый камень сияет так ярко, если огранить, больно глазам же будет!
И снова горы, водопады, разогнавшийся сквозь Радужные врата флайер с открытым верхом. Хм. А флайер-то не Катькин. Незнакомый какой-то и явно крутой. Нет, Кира в них не очень разбиралась. Не её профиль. Но машинку повышенной проходимости от стандартной легковушки отличить всё же могла. Этот серебристый монстр явно был из везделётов. Как у Кириного отца, только новой модели.