— Кааааать, — простонала Кира. — Ты же говорила, что мне не обязательно со всеми общаться…
— На маршруте — можешь молчать. Но сейчас отказываться будет как-то даже невежливо. Нет, если ты решительно против, тебя никто не неволит, конечно. Но…
Кира что-то подобное подозревала. Если честно — чуть ли не с самого начала.
Остался один вопрос: который?
На которого из двух красавцев Кире смотреть дозволялось, а за которого Катька может и глаза выцарапать?
— Окей.
Кира резко поднялась и, вытряхнув из рюкзака косметичку, прошла за перегородку.
Мда.
Вместо привычной душевой, которую обычно размещали во всех гостиницах, здесь расположился маленький, компактный такой бассейн. Вода в него набиралась через потайные отверстия в бортах и запускалась нажатием клавиши. Рядом на полочке стояли бутылочки с эликсирами и маслами, лежали выполненные в форме диковинных цветов ароматные кусочки мыла и массажных плиток.
Кира стянула комбинезон и вступила в воду. После перелёта на «Химере» лежать в тёплой воде, вытянувшись во весь рост, было особенно приятно. А ещё прекрасно было поиграть самозабвенно в такую девочку-девочку, намазать разными средствами физиономию, тело и волосы и сделать вид, что именно так можно превратиться в красавицу, от которой невозможно будет отвести глаз.
Выкупавшись и нанежившись вдосталь, Кира взяла с вешалки уютный халатик, надела, запахнув широким поясом, и вышла обратно в комнату. Катьки там уже не было, видимо, тоже пошла готовиться к грандиозной пьянке.
Оно было к лучшему.
Под её скептическим взглядом и ядовитыми замечаниями Кира бы чувствовала себя глупо. А так можно было представить себе, что…
Да что угодно можно было себе представить.
Единственное платье, которое Кира взяла с собой, было небесно-голубым, но не однотонным, а с эффектом омбре. Пышная юбка облекала длинные ноги девушки мягкими складками, задрапированный на груди вырез выгодно привлекал внимание к высокой груди. Кира сделала высокую сложную причёску, заколола узорчатым гребнем и вставила в ушки каффы с подвесками в виде трилистников. Вид получился немного экзотический и очень интересный.
Кира улыбнулась собственному отражению в зеркале. Может, миловидности ей генетика и не подарила, зато достался чрезвычайно гордый профиль. Чуть-чуть подвела глаза и добавила карминной краски губам — старомодный макияж вполне соответствовал атмосфере. Подумала добавить капельку духов, но после всех этих купальных процедур ей и так казалось, что она благоухает как цветочная оранжерея.
Внезапно вспомнилось, что подходящей обуви с собой нет. Кира рассчитывала на леса и горы, а не посиделки. Ходить же по натуральному дереву в грубых ботинках было верхом бесцеремонности.
Что ж, Морайн и её спутник подали гостям достойный пример — Кира решила ходить по базе босиком. С собой она взяла расшитую медными и алыми изгибами цветущих лоз шаль и походную кружку, которую в незапамятные времена ей подарил Дэн.
Сразу из комнаты можно было выйти либо в длинный, ведущий на улицу, коридор, либо в общую для постояльцев шести комнат гостиную. Их компании повезло, в шестую не заселился никто чужой, так что можно было общаться своим кругом.
Комната была похожа на личные, только больше. Циновки, небольшие мягкие коврики, электрокамин, достоверно имитирующий пламя, разбросанные по полу кресла-мешки, символические перегородки, украшенные развевающимися занавесями из тончайших переливчатых тканей ярких цветов.
Корнилов-старший сидел на широком подоконнике и задумчивым взглядом смотрел на заросший кувшинками пруд в саду. Отрешенное выражение подходило к его совершенным чертам почти совершенно. Эффектный комбез он сменил на более тёмный, но очень похожий. Длинные волосы распустил, и эта скрывшая широкую спину платиновая волна заставила Киру убрать руки за спину от соблазна.
Тони, сосредоточенный и предельно собранный, как всегда перед путешествием, устроился у камина. Кира, не долго думая, направилась иуда же и присела рядом. Как-то невпопад подумалось, что ведь он тоже был красивым мужчиной. Просто красотой неброской, сильно меркнущей на фоне этих двоих. И — эти мысли Киру совсем не красили — но ей казалось, что Катька тоже видит это именно так, и ей, привыкшей по жизни быть победительницей, ценность собственного трофея на личном фронте кажется недостаточной.
Поэтому она недвусмысленно льнула к рыжему, рассыпавшему улыбки и шуточки, трясущему своей великолепной гривищей и посылающему в пространство такие взгляды, что даже незаинтересованной в них Кире показалось, что он уже раздел её до нитки в своих мыслях.