А теперь нас, космонавтов из Военмеха, вместе с А. И. Борисенко уже четверо.
Двойка первая и последняя
В Военмехе я учился увлеченно, даже получал именную стипендию. У меня за пять с половиной лет обучения, кроме пятерок, никаких других оценок не было. Но у каждого правила есть исключение. И у меня была одна-единственная двойка.
По теоретической механике у нас был такой профессор Окунев, до сих пор помню, очень строгий. На экзамене я ответил ему на одиннадцать вопросов, а, когда он мне задал двенадцатый, я сказал: «Вы знаете, мы готовились вместе с моим товарищем Толей Петреевым. И как-то так из шалости подожгли конспект. Последняя лекция у нас сгорела, потому что мы спорили, кто более выдержанный. Лекция горела, а мы выясняли, у кого больше выдержка». Окунев говорит: «Ничего, ничего, ладно, да, я понял». И двойку мне раз… выводит.
Потом я пришел пересдавать, а профессора не было, на кафедре сидели одни ассистенты. Они задавали мне дополнительные вопросы – пятый, десятый, пятнадцатый, а я все отвечаю, потому что я все-таки прочитал лекцию, которая сгорела. В конце концов, я уже нервничаю, почему так много вопросов. Они тоже не выдерживают и спрашивают: «Слушайте, скажите, ну почему профессор вам двойку поставил, когда вы на все отвечаете?» Я говорю: «Да мы конспект подожгли». Они облегченно выдохнули. Ассистенты не решались поставить пятерку, когда профессор поставил двойку. Но история с поджогом стала смягчающим обстоятельством. В моей студенческой жизни это был единственный случай, когда я получил двойку, но пересдал тоже на пятерку.
Первые деньги
Вообще-то я и до этого получал какие-то деньги – за работу в экспедиции, о которой уже рассказал. Плюс – стипендия. Но теперь я хочу рассказать о первом профессиональном, официальном инженерном заработке.
Моя мама тридцать лет работала главным инженером небольшого ленинградского хлебозавода. Когда я был старшеклассником и студентом, иногда приходил к ней на завод. Был тогда такой закон: работники завода могли есть хлеб, находясь на работе. Но выносить хотя бы булку за пределы предприятия строго воспрещалось. Так что я понемножку дегустировал булки в стенах завода.
Однажды мама обратилась ко мне с просьбой: «Ты учишься на инженера. Вот мы модернизировали печь, она стала выпекать больше хлеба. Но теперь контрольные приборы не справляются с такой печью. Посмотри, пожалуйста». Нужно было модернизировать конструкцию, иначе положения не спасешь. Мама подвела меня к печи и показала некий аппарат, который, конечно, для меня был все равно как НЛО. То есть разобраться в этой электрике, куда я сунулся, прежде всего, чтобы она работала быстрее, я не смог.
Но потом мое внимание привлекла механика. Я механикой куда сильнее увлекался, чем электрикой. И я внимательно рассмотрел этот аппарат и увидел, что, если вынуть одну шестеренку, то будет то, что надо. Смешно, конечно, но факт. Я эту шестеренку вынул, и аппарат стал управлять модернизированной ускоренной печью. Конечно, была радость, чувство успешно решенной задачи. И мама, наверное, поняла, что я не зря в институте штаны протираю.
Мне полагалось вполне официальное денежное вознаграждение – через бухгалтерию и с налоговыми вычетами. Я не только получил тогда, насколько помню, 110 рублей (это были пятидесятые годы, после войны уже), но искренне гордился тем, что моя модернизация этого прибора была описана в журнале «Хлебопекарная промышленность». И, поскольку на всех заводах модернизировали печи, это нововведение было рекомендовано всей хлебопекарной промышленности. Вот так я заработал свои первые деньги – внушительную по тем временам сумму. До этого, если не считать геологической экспедиции, я держал в руках максимум – два рубля. Должен признаться, тот маленький успех мотивировал меня к более усердным занятиям механикой. И я еще сильнее полюбил избранную профессию инженера.
Лейтенант Балтийского флота
Морские офицеры с детства были моим примером для подражания. По книгам, по фильмам, таким, как «Гибель „Орла“» или «Крейсер „Варяг“», – вырисовывался образ настоящих людей чести. Они не умеют лгать, открыто бросают перчатку обидчику, а, если не могут заплатить карточный долг – пускают пулю в лоб. Верные присяге, они не кланяются пулям, защищая Родину. Это истинная элита страны!