Напряженно вглядываясь в показания приборов, капитан старательно орудовал джойстиком управления полетом корабля. Зашипели тормозные двигатели, слегка вдавливая в ложемент. Космолет постепенно сбрасывал скорость, уравнивая ее с ледяной глыбой. За километр до добычи, тормозной двигатель взревел на полную мощность, корпус космолета завибрировал мелкой дрожью, перегрузка каменной плитой надавила сверху, вминая в ложемент.
-Переворачиваемся, готовность 5 секунд, -предупредил Иван правака.
Зашумели двигатели ориентации, нос корабля величественно и неторопливо
развернулся прочь от астероида, ложементы автоматически провернулись
перпендикулярно к стенам. Ракету мелко трясло, далекое солнце ворвалось в боковой иллюминатор. Усыпанная серым реголитом поверхность ледяной глыбы медленно приближалась. По монитору поплыли показания посадочного радара. Когда расстояние до цели уменьшилось до нескольких десятков метров, вновь сработали тормозные двигатели. Ослепительные плазменные струи ударили в грунт, сдувая реголит разлетевшийся плоским полупрозрачным конусом. На обнажившейся поверхности засверкали ледяные внутренности астероида. Корабль 'заплясал' на конце плазменной струи на минимальной высоте над добычей.
-Пора! - решился Иван, нажимая кнопку на пульте. В корме космолета гулко бамкнуло, шесть якорей вылетели навстречу астероиду. Беззвучно ударившись в поверхность ледяной глыбы, они продолжили путь, прожигая ее внутренности. В районе ядра сработали вышибные заряды, выбрасывая в стороны крючья из сверхпрочного материала, скрепляя корабль и его добычу в одно целое. Тихо зашуршала лебедка, тросы из высокопрочных нитей натянулись, подтягивая корабль к поверхности. Прилунение прошло мягко и беззвучно, так тряхнуло чуть-чуть при соприкосновении с астероидом.
Иван с довольным видом уставился на Санторо, ожидая реакции. Тот пожал плечами:
-Ну что тут скажешь, поймал ты эту малютку,-он кивнул в сторону лобового стекла, за которым серела пыльная поверхность астероида. - Идеально. Подумал и одобрительно поднял большой палец:
-Помню, летел я ловить астероид с Бей-Ли, так что скажешь, молодежь, она и есть молодежь, чуть не врезались! Пришлось выручать.
Иван хмыкнул и насмешливо покосился на старого космонавта:
-Санторо, так я тоже по сравнению с тобой молодежь!
По лицу Санторо пробежало выражение недоумения, потом он конфузливо крякнул:
-Ты...Не та молодежь, ты по опыту и мастерству многих стариков за пояс заткнешь.
Иван не стал отвечать, только по губам его пробежала немного ироничная улыбка.
Последующие тридцать дней прошли скучно, как у извозчика, каждый день проезжающего один и тот же маршрут. Управление космолетом они передали центральному мозгу Ковчега, направившему корабль вместе с ледяным пленником к Аресу. Но все когда-то заканчивается. На подлете к планете корабль отстрелил анкера, развернувшись в сторону космопорта, поспешил домой, а астероид вошел в атмосферу в районе южного полюса Ареса и вонзился в планету в районе полярной шапки. На поверхности планеты расцвел колоссальный огненный цветок, выбросивший в атмосферу новые сотни тысяч тонн льда и замерзших газов...
Заместитель по летной службе громко повторил:
-Так что, начинаем обкатывать?
Иван досадливо поморщился, отвлекаясь от нахлынувших воспоминаний. Несколько мгновений вглядывался в лицо докладчика, пытаясь поймать нить разговора, но, так и не сумев ее уловить, сконфуженно поморщился.
Заместитель по летной службе вопросительно уставился на Ивана. Потом как-то гаденько улыбнулся и повторил:
-Ну так что, будем Тимофеева обкатывать? На замену Санторо?
Иван, сознавая оплошность, досадливо поморщился. Теперь начнет командору зудеть, что я не слушаю доклады на совещании, для чего такой заместитель нужен! От досады он слегка прикусил губу и бросил испытующий взгляд на собеседника. Но на лице того можно было прочитать лишь крайнее внимание. Чуть усмехнувшись, Иван спросил:
- Как у него с зачетами?
-Все сдал, готов к полетам на допуск к самостоятельным пилотированию.
-Тогда готовьте спарку на завтра, проверять буду лично. Сдаст - подпишу допуск на самостоятельные полеты.
На должности заместителя Ивану не часто удавалось сесть в ложемент пилота, и чаще всего именно вот так, при допуске или различных тренировочных полетах, так что известие его порадовало.
Алексей Петрович пожевал губами, кивнул и, присев на место, произнес:
-Готовим на завтра на десять часов. - Потом многозначительно глянул на Иннокентия, зама по технической службе. Увидев взгляд, тот досадливо поморщился и принялся набивать на коммуникаторе задания подчиненным.
В кабинете на несколько мгновений установилась напряженная тишина, затем Иван спросил:
-Алексей Петрович, возьмете к себе моего тезку Санторо, если он захочет еще немного поработать на нелетной должности?
Взгляд зама по летной службе вильнул, молчание затягивалось.
Фэе-Бянь, руководители ЦУП, поправил шляпу. Он ее никогда не снимал-стеснялся намечающейся лысины, затем поднял руку:
ЦУП-центр управления перелетами
- Если он согласится, я его возьму к себе.
Иван удовлетворенно кивнул, взгляд его пробежался по подчиненным. Кашлянув в кулак, продолжил совещание:
-Так, что там по тыловой части. Пожалуйста, Александр Евгеньевич:
Вскочивший заместитель по тылу, вытащив платок, вначале протер обширную лысину и жизнерадостно заявил:
-А что у нас, у нас все по плану!
Иван досадливо поморщился и движением руки предложил ему сесть. Тот суетливо кивнул и плюхнулся на место.
Затем он долго и многословно рассказывал, как тяжело ладить с космофлотовскими снабженцами, но они, служба тыла, все равно обеспечивают отряд всем необходимым на 98 процентов, какие добросовестные и трудолюбивые люди работают в тылу, и о том, что им нужно уделять больше внимания, а не только летной службе.
Присутствующие заметно погрустнели, заместитель по летной запыхтел, но прерывать выступающего не решился. Джон Хоггарт, глава инспекции, бросил недовольный взгляд на говорливого зампотыла.
Зампотыл-заместитель по тылу.
Иван нервно заерзал на кресле. Довольно пожилой и опытный человек, а информативности в выступлении -ноль. Вроде бы и надо прервать, а неудобно. Неожиданно раздавшееся гудение, одновременное у всех присутствующих, заставило его вздрогнуть и вытащить коммуникатор. На торце прибора тревожно мигал красным светодиод. Он загорался, когда поступившее сообщение в высшей степени срочное и важное. В глазах Ивана мелькнуло легкое недоумение, нахмурившись, движением пальца по виртуальному экрану разблокировал письмо. По мере того как он читал, его лицо бледнело а глаза распахивались все шире и шире. Сообщение уведомляло:
'Поселок Колония захвачен тиадарами. В настоящее время связь с ним утеряна, судьба людей неизвестна. Всем прошедшим курс космодесантника срочно собраться у наружного шлюза 11 купола, в здании корпуса'.
Глава 2
Планета Арес, тот же день, раннее утро.
Утреннее солнце успело приподняться над горизонтом, ярко осветив Колонию, первый из возведенных землянами поселков на планете. Светило не часто заглядывало на дно титанического разлома Победы, в глубинах которого притаились колонии ковчеговцев, освещая их только утром, и то лишь на пару часов. Уголок земной жизни резко выделялся на фоне начинающейся за пределами герметического купола суровой красной пустыни, с обеих сторон от поселка переходившей в вертикальные стены гигантского каньона. Поселок казался красочной игрушкой, уроненной ребенком на поверхность далекой безжизненной планеты. Невысокие, раскрашенные в яркие летние цвета, одно-двухэтажные аккуратные здания стояли ровной линией вдоль словно выверенной по линейке улицы. Угольно-черные тени от них падали на многочисленные теплицы и бассейны, приткнувшиеся позади коттеджей. Молчали огромные калориферы, расположенные у стены купола и дающие тепло поселку во время долгих морозных ночей даже днем, когда солнце не освещало колонию. Раннее утро: светило обогревало оазис земной жизни без их помощи. Земная фауна и флора внутри защищенного куполом пространства, просыпаясь, шумела и буйствовала: звонко пели беспечные соловьи, легкий ветерок пробегал по зеленым кронам раскидистых деревьев, посаженных вдоль центральной и единственной улицы, трудолюбивые пчелы с жужжанием вились над роскошными благоухающими цветниками, разбитыми почти перед каждым коттеджем. Поселок просыпался вслед за природой, когда Настя поднялось на крыльцо своего дома.
Она остановилась на крыльце, с раздражением потерла покрасневшие глаза, в которые как будто песок насыпали. Вытащила из сумочки коммуникатор и приложила к дружелюбно мигнувшему в знак опознавания сенсору замка. Тихо щелкнула, отпираясь, дверь и с черепашьей скоростью начала открываться. От злости на эту медлительность она повернулась спиной и, что есть силы, её лягнула. Зря это она так. По отбитой ноге прокатилась волна жгучей боли, от пальцев ног до самого бедра. Шипя сквозь зубы, плюхнулась на крылечке на пятую точку, промокнула платком непроизвольную слезу, пережидая, пока пройдет нога. Всю ночь она, как дура, проторчала на работе в пункте управления дронами, запущенными на Афродиту. Опять все без толку. Под утро связь с аппаратом вновь исчезла. А кадры, переданные дроном, запечатлели то же самое, что и в прошлых попытках. В общем, опять все насмарку! Как тут не расстроишься? Еще и ногу отшибла. Через минуту боль почти слегка утихла, Настя поднялась. Хромая, зашла в обширную, но слегка захламленную прихожую, на полу валялись коньки, санки, на стене висели теплые куртки, все никак руки не доходили убрать в кладовую.
Когда она открыла дверь в коридор, на звук вышел Иван, а за ним выглянули из детской оба сына. Сандро, крепыш девяти лет от роду, похожий на отца и младшенький, шестилетний, Мишаня, такой же рыжий огонек как Настя. В кулачке его лежала большая шоколадная конфеты, в фантике такого же красного цвета как его волосы. При виде мамы он тут же спрятал руку за спину, знал, что она ругается, когда детям натощак дают шоколад.
Настя выглядела бледной и усталой, нос заострился, под одним глазом тонкой струйкой потекла тушь. Мужская часть семейства поняла, что произошло что-то не то, и настроение у мамы ниже плинтуса. Они не стали как обычно бросаться к ней беззаботной ватагой. Притормозив и помявшись, чинно подошли. Первым был Мишаня. Плутишка знал, что уж ему, самому любимому, достанется в последнюю очередь. Сначала самый младший, за ним остальные мужчины поцеловали ее в подставленную щеку. Мальчишки, жизнерадостно галдя и смеясь, умчались в детскую. Иван, испытывающее глядя на жену, подозрительно сощурился. Дождавшись, когда сыновья уйдут, поинтересовался неуверенным голосом:
-Что-то случилось?
Лицо Насти скривилось как от обиды. Но она сумела не заплакать, наоборот, поджала губы и обвинила мужа тоном, полным недовольства и злости:
-Ну, еще ты будешь меня доставать. Вы сговорились что ли?
В глазах Ивана мелькнуло недоумение и обида. Оскорбленно поджав губы, он отвернулся, намереваясь выйти. Настя пару мгновений боролась с искушением закатить семейству скандал, но сделав над собой усилие, выдохнула сквозь силу:
-Стой! Поцелуй меня, -и, вытянув сухие губы трубочкой, прикрыла веки.
Иван несколько мгновений сохранял на лице недовольную мину, затем, перестав изображать обиду, наклонился, поцеловал и дал волю любопытству:
-Тебя кто-то достал?
-Да нет,-Настя поморщилась и досадливо взмахнула рукой.- Опять с дроном под утро пропала связь. Накрывается моя кандидатская медным тазом, -горестно вздохнула девушка, чувствуя, как снова начали душить слезы:
- Словно заколдованная эта Афродита! На меня уже руководитель лаборатории косится, пять дронов подряд, и все выходят из строя самое позднее через половину суток!
Иван молча погладил ее по руке. Спросил тоном, полным неподдельного участия:
-Кушать будешь?
-Нет, устала, еще и кофе обпилась за ночь, спать. Мальчишек в школу и детский сад отведешь?
-Да, и покормлю.
-Я пошла отсыпаться! До вечера! -она торопливо ткнулась пересохшими губами во вкусно пахнущую одеколоном щеку и бросила сумку на кресло в прихожей. Поднявшись по скрипучей лестнице на второй этаж, она зашла в спальню. Яркое ослепительное солнце заглядывало в приоткрытые для проветривания окна и резало усталые глаза. Настя, сморщившись, прикрыла их ладошками.
Одним судорожным движением девушка задернула шторы. Комната погрузилась в мягкий полумрак, только одинокий лучик света пробивался с края окна, освещая кровать, аккуратно застеленную мягким, любимым белоснежным пледом. Рядышком на тумбочке лежал ее талисман- плюшевый мишка с слежавшейся от старости шерсткой. Несколько секунд она раздумывала: раздеваться или лечь так, по-свински, не снимая одежду. Мысленно махнув рукой и простив себе неряшество, она плашмя упала на кровать поверх пледа, лицом вниз, ногой торопливо сбросила балетки на пол. Затем развернулась и подхватила мишку. Муж смеялся над Настиной любовью к старой игрушке, ее ровесницей по возрасту, но сейчас его не было рядом, и она, как в детстве, уложила ее рядом и обняла. Глубоко вздохнув, тихо сказала:
-Глупая ты, Настя, на работе ты ноль, еще и ухитряешься мужа обидеть.
Жалела себя она недолго, через пару минут из комнаты слышалось только ровное дыхание спокойно спящего человека....
Проснулась Настя от громкого, пронзительного воя сирены. Первая мысль-я проспала на работу? Она вскочила с кровати, очумело потрясла головой. Сердце заполошно билось в груди так, что едва не выпрыгивало. Пару мгновений она еще не понимала, что с ней, где она? Сновидение? Явь? И почему она одетая? Завывание сирен продолжало стоять в ушах. Чуть позже пришло осознание произошедшего, она вспомнила все. Сработал сигнал 'Внимание Всем'. Немного успокоившись, Настя спросила все еще хриплым после сна голосом: