Удивительный человек, этот с виду ничем не приметный Ваня. Перед всяким новым делом он будто бы несколько нерешителен, но как только новое, пусть очень трудное дело началось — тотчас же человек преображается. Видимо, сказывается летная привычка: сосредоточить себя всего на деле, когда оказываешься в реальной обстановке полета.
Первую нагрузку Иван выдержал легко. Решили увеличить. Тоже неплохо.
— Еще прибавить? — спрашивает врач.
— Пожалуйста, — без колебания соглашается тот.
Третья нагрузка особенно тяжелая. Не шелохнуться.
Шутка сказать: человек весил семьдесят килограммов, а теперь, при нагрузке, семьсот! А бывает и больше. Кровь тяжелеет. Все тело, кажется, наливается свинцом, и мир будто бы погружается на дно океана.
Кресло останавливается. Но космонавт не покидает сразу сиденья: надо отдохнуть, обождать, пока спадет физическое и нервное напряжение. Врачи тем временем уточняют, как идет процесс успокоения.
А через четверть часа человеку кажется, будто он сбросил с себя гору. Идти, двигаться, дышать так легко, будто центрифуга и впрямь ему прибавила сил. Так чувствуют себя здоровые, с нормальной психикой люди.
Когда Иван сошел с центрифуги, товарищи бросились с расспросами:
— Крепко жмет?
— Больше, чем на выводе из пике?
— Ну, а как дышать? Очень тяжело?
— А как видишь? Темновато?
Тот ответил одним словом:
— Терпимо!
Тренировки продолжались, на центифуге поочередно занимали место другие.
«Дешифрирование» — профессиональный термин летчиков-истребителей. В прямом переводе это слово означает проявление фотопленки, точно зафиксировавшей результаты воздушной стрельбы из фотокинопулемета. Там, на заснятой киноленте, уже ничего не изменишь, не приукрасишь: как поразил цель, так и зафиксирует зоркая оптика.
Особой способностью «дешифрирования» обладает и центрифуга. Только выявляет она не меткость огня истребителя, а физическую и моральную стойкость людей к воздействию ускорений. И тут тоже ничего не утаишь, ничего специально не изменишь, не приукрасишь.
Опытные авиационные врачи Владимир Васильевич, Григорий Федулович, Федор Дмитриевич и многие другие быстро «дешифрировали» тех, кто проходил тренировки на многих установках и стендах.
Вскоре медикам удалось приоткрыть много сильных и не сильных, но в каждом случае весьма индивидуальных особенностей и черт будущих космонавтов. Сделать это позволили многократные испытания и тренировки на тех установках и стендах, которые позволяли в условиях лаборатории или полетов на самолетах иммитировать многие факторы космического полета.
Скоро было установлено, например, что Герман Титов отличается находчивостью, наблюдательностью, очень живо реагирует на меняющуюся обстановку. Его друг Космонавт Три, наоборот, прежде чем ответить или приступить к делу, обстоятельно продумает, взвесит все. Надо сказать, что такие люди обычно редко ошибаются. Георгий — дотошен, щепетилен в работе, настойчив и цепок. Тренируется с увлечением, стремится во что бы то ни стало быть в первой шеренге. Юрий Гагарин сразу показал себя таким, каким его теперь знает весь мир. Бодрый, любящий шутку, находчивый, напористый, очень общительный — таков он в любой обстановке.
Правда, поначалу с врачом Адой Радгаповной у него не установился нужный контакт. Находясь на центрифуге, Юрий в напряженный момент заулыбался и подмигнул… Увидев на экране подмигивающее лицо космонавта, врач предупредила:
— Ведите себя спокойно.
Гагарин погасил улыбку, а когда кончилась тренировка, начал оправдываться:
— Какие строгости… Нельзя и пошутить.
— Во время серьезной работы нельзя, — строго предупредила его врач.
— А если не сдержусь…
— Отстраним от очередной тренировки. Не допустима легкость во время серьезной работы.
— Так я же всегда такой, доктор…
Вскоре все действительно убедились, что этот человек не может быть другим. Сама природа наградила его негаснущей улыбкой и преотличнейшим настроением.
Надо признать, что, несмотря на строгость и требовательность врачей к космонавтам, они их не судили за это и искренне уважали. Они понимали, что врачи прежде всего заботились о них самих, старались, чтобы на тренировках они приобретали необходимые космонавту силу, выдержку, устойчивость к столь важному фактору космического полета, каким являются перегрузки.
Да, центрифуга выковывает в людях специфическую выносливость, волю, стойкость. Но это в том случае, если не переступать границы разумного. Где же он, тот рубеж, и кто способен его определить? Конечно, врачи. Они строго следят за состоянием тренирующихся. Анализ объективных регистраций физиологических функций позволяет им разумно направлять тренировки в нужное русло: не растрачивать сил тренируемых людей, а умножать их силы.