– А-а-а… – Мэй понимающе улыбнулась. – К сожалению, это очень распространенная проблема. Молодые киборги не чувствуют потребности в самостоятельной речи, для общения им вполне хватает программы. Кай заговорит, только когда ему понадобятся слова, которых в ней нет.
– И что делать?
– Ну, самое радикальное – убрать «суфлера», отключить подачу реплик. Но мне кажется, что это не ваш вариант.
– Почему?
– Он хорошо работает на спокойных и любознательных киборгах, которые стремятся продолжать общение любой ценой, даже если сперва это будет мычание и тыканье пальцем в нужный предмет, как у младенцев. А Кай у вас немножко… строптивый, – очень-очень смягчила определение Мэй. – Как бы он вообще не отказался говорить, пока программу не восстановят.
– Да, – с содроганием признал Стрелок, – это однозначно не наш вариант. А какие еще есть?
– Просто ждать. И хвалить Кая за каждую попытку, даже если она будет не слишком удачной.
– Ясно, спасибо. – Стрелок был не из тех бессмысленно-дотошных людей, которые, получив четкий ответ, продолжают нудно допытываться: «А может, все-таки есть еще какой-нибудь способ? А может, гомеопатией?» Главное, что с Каем все в порядке, Стрелка его поведение именно беспокоило, а не раздражало – вдруг это более мягкая или даже подсознательная форма все того же протеста против смены хозяина?
Мэй благодарно кивнула и отключилась. Стрелок успел заметить, как выражение ее лица снова сменилось на встревоженное: видимо, еще кто-то позвонил или окликнул. Бутерброд, кстати, и до того выглядел не слишком свежим, а чай не дымился…
– Значит, будем ждать, – смущенно пробормотал Стрелок, возвращаясь к работе.
За истекший месяц Кай ничего не натворил (точнее, не натворил ничего серьезного), однако большинство родителей до сих пор запрещали детям к нему приближаться. К счастью, ярых антидексистов на станции не водилось, и к киборгу постепенно привыкли, смирились с «причудой» Стрелка. Но по-прежнему не одобряли.
Кай воспринимал такое положение вещей как совершенно естественное: боевые киборги и должны внушать страх, их для того и заводят – отпугивать от хозяев потенциально опасные объекты! Он быстро сообразил, что его новый хозяин тут почти главный, а значит, вся станция является его, Кая, поднадзорной территорией. Есть безусловно охраняемая квартира, есть часто посещаемые места – бар, магазин и командный центр, которые становятся охраняемыми, когда там находится хозяин, и есть все остальное, за которым тоже нужен присмотр, – просто так, на всякий случай. Доберманы, которых когда-то выгуливал Кай, метили подобные территории биологическими жидкостями, сообщая другим псам, кто здесь главный, но, когда Кай попытался им подражать, сославшись на программу самообучения (ну замечательная же идея, ведь киборги распознают запахи не хуже собак!), на него наорали и даже пару раз ударили. Возможно, новый хозяин отнесся бы к его инициативе с бо́льшим одобрением, он вообще странный, но проверять Кай не рискнул – до конца испытательного срока оставалось больше месяца. Лучше подождать, когда он истечет и угроза возвращения в Центр реабилитации исчезнет.
Вот и сейчас, по дороге к месту встречи, Кай непрерывно сканировал станцию в поисках всех изменений и виртуальных «меток» других киборгов. XY-человек, свой. После опознавания его системой в углу внутреннего экрана замигал значок досье, но Кай отменил развертку – и так помнит, что это техник с гасилки. Двое ХХ-людей, чужие, есть во временной базе. XX- и XY-человек, свои.
– Кай! – Объект «Лиза» радостно бросился навстречу, объект «Энди» вразвалочку двинулся следом, как и положено взрослому солидному мужчине аж шести лет от роду. – А что у меня есть!
Не выдержав психического давления неумолимо множащимися банками, Хрущак подарил дочери новый аквариум авансом, за два месяца до дня рождения, и переселенная туда живность принялась размножаться с утроенной силой: вчера ночью родила черная пецилия, от желтого лирохвостого самца, принесенного Каем со «Святого Валентина» и выклянченного-выменянного на пять меченосцев. Мальки, правда, почему-то получились пестренькие, черно-белые, но так даже интереснее!
– Гляди, у некоторых хвостики с рожками, как у папы!
Приводить Кая в дом Лизина мама, увы, не разрешала, так что оставались только голографии. Киборг сосредоточенно проанализировал снимок и заключил:
– Обнаружено достоверное совпадение фенотипических признаков.
– Ага, а вот этого, самого большого с двумя пятнышками, я назвала Борькой! Потому что он похож на быка Борьку из рекламы пельменей!