— Я вдруг решила сходить. В зале почти никого. Через пять минут после занавеса я поняла, почему.
У столика высился официант. Элиза себе заказала салат из свежей зелени, если это возможно, и бутылочку минеральной воды. Без газа, пожалуйста, простую.
Эрик сказал:
— А мне дайте сырую рыбу с гидрагирозом.
Он сидел лицом к улице. Данко стоял снаружи у самой двери, женщины с ним не было.
— Где твой пиджак?
— Где мой пиджак.
— Раньше на тебе был пиджак от костюма. Где твой пиджак?
— Потерялся в суете, наверное. Ты же видела машину. На нас напали анархисты. Всего два часа назад они устроили самую большую демонстрацию на свете. А теперь что, забылось.
— Я бы хотела забыть и кое-что еще.
— От меня пахнет арахисом.
— Я разве не видела, как ты выходишь из отеля чуть выше по улице, пока стояла возле театра?
Ему это очень нравилось. Она ставит себя в невыгодное положение, устраивая ему такой мелочный допрос, а он себя ощущает мальчишески изобретательным бунтарем.
— Я мог бы тебе сказать, что надо было провести экстренное совещание штата в связи с кризисом. Ближайший конференц-зал был в отеле. Или мог бы сказать, что мне понадобилось зайти в мужскую комнату в вестибюле. В машине есть туалет, но ты этого не знаешь. Или что я пошел в оздоровительный клуб отеля сбросить напряжение дня. Мог бы тебе сказать, что час провел на беговом тренажере. А потом пошел поплавать, если там есть бассейн. Или поднялся на крышу посмотреть, как сверкает молния. Обожаю, когда дождь нерешительный, в наши дни такое с ним бывает редко. В нем что-то от кнута, когда он волнисто хлещет по крышам. Или что бар в машине необъяснимо опустел, и я зашел выпить. Я мог бы тебе сказать, что зашел выпить в вестибюльный бар, где всегда свежий арахис.
Официант сказал:
— Приятного аппетита.
Она посмотрела на салат. Затем принялась его есть. Просто вкопалась в него, он для нее пища, а не какая-то экструзия материи, которую не может объяснить наука.
— Ты меня в этот отель хотел позвать?
— Нам не нужен отель. Мы это сделаем в дамской комнате. Зайдем в переулок за домом и погремим мусорными баками. Послушай. Я стараюсь наладить контакт наиобычнейшим способом. Видеть и слышать. Обращать внимание на твои настроения, на твою одежду. Вот что важно. Не сбились ли чулки на сторону? На каком-то уровне я это понимаю. Как люди выглядят. Что люди носят.
— Как они пахнут, — сказала она. — Ничего, что я об этом? Веду себя, как жена? Я скажу тебе, в чем проблема. Я не умею быть безразличной. Ничего не могу с этим сделать. А оттого уязвима для боли. Иными словами, мне больно.
— Это хорошо. Мы беседуем, как люди. Люди разве не так разговаривают?
— Откуда мне знать?
Он проглотил сакэ. Повисла долгая пауза.
Он сказал:
— У меня асимметричная простата.
Она откинулась на спинку и задумалась, глядя на него с долей озабоченности.
— Что это значит?
Он ответил:
— Я не знаю.
Осязаемая корректировка, разделенное беспокойство и восприимчивость.
— Тебе нужно к врачу.
— Я только что встречался с врачом. Я встречаюсь с врачом каждый день.
Зальчик, улица снаружи была совершенно тиха, и они теперь шептались. Никогда не были так близки, считал он.
— Ты только что встречался с врачом.
— Оттого и знаю.
Они над этим задумались. Хотя миг суровый, между ними проскочило нечто отдаленно забавное. Может, в неких частях тела таится юмор, хотя неполадки этих частей медленно тебя убивают, близкие собираются у одра, над испакощенными простынями, а другие в вестибюле, курят.
— Послушай. Я женился на тебе из-за твоей красоты, но тебе не нужно быть красивой. Я женился из-за денег в каком-то смысле, из-за их истории, когда они много поколений копились, и мировые войны не помеха. Мне это не особо нужно, но чуточку истории не помешает. Семейные слуги. Винные погреба. Дегустации только для своих. Вместе выплевывать мерло. Глупо, но мило. Вина поместного разлива. Скульптуры в ренессансном саду под виллой на холме, среди лимонных рощ. Но тебе не нужно быть богатой.
— Мне просто нужно быть безразличной.
Она заплакала. Он никогда не видел, как она плачет, и ему стало беспомощно. Вытянул руку. Она так и осталась вытянутой, между ними.
— На нашей свадьбе ты был в тюрбане.
— Да.
— Моей матери очень понравилось, — сказала она.
— Да. Но теперь я ощущаю перемену. Вызываю перемену. Ты читала меню? У них есть мороженое из зеленого чая. Тебе такое может понравиться. Люди меняются. Я знаю, что теперь важно.