Поднялся ветер. Эрик стоял на улице у заброшенного жилого дома, окна заколочены, железная дверь на засове там, где раньше был вход. Хорошо бы, наверное, раздобыть канистру бензина и поджечь лимузин. Устроить погребальный костер у реки — дерево, кожа, резина и электронные устройства. Здорово будет такое сделать и посмотреть. Это Адская кухня. Сжечь машину до почернелой развалины из мертвого металла — вот тут, прямо на улице. Но Ибрагима такому зрелищу подвергать не годится.
Ветер с реки дул жестко. Эрик встретился с шофером у борта автомобиля.
— Рано утром можно видеть, прямо тут, бригады в белых комбинезонах, моют. Прямо авторынок лимузинов. Тряпки летают.
Двое обнялись. Затем Ибрагим сел в машину и аккуратно заехал по рампе в гараж. Опустилась стальная решетка. Свою машину он выведет через выезд на другой улице, направится домой.
Почти вся луна была тенью, месяц на убыли, на орбите двадцать два дня, по его оценке.
Эрик стоял посреди улицы. Делать нечего. Он не представлял, что эдакое с ним может произойти. Миг без срочности, без цели. Такое он не планировал. Где та жизнь, что он всегда вел? Ему никуда не хотелось идти, ни о чем не хотелось думать, никто его не ждал. Как ему шагнуть в любую сторону, если все стороны одинаковы?
Потом раздался выстрел. Звук его долетел с ветром. Вот это что-то, да, инцидент, только почти незначительный, к тому же, полый чпок принесло и унесло дыханием, в нем лишь легчайший намек на опасность. Эрику не хотелось делать из мухи слона. Следом еще один выстрел, а за ним — человеческий голос провыл его имя чередой хореических тактов, надтреснуто, и мурашки по коже от этого побежали больше, чем от стрельбы.
Эрик Майкл Пэкер
Значит, личное. Тогда он вспомнил о револьвере за поясом. Взял его в руку, изготовился нырнуть за пару мусорных баков на тротуаре за спиной. За ними укрытие, блиндаж, из которого можно ответить огнем. А Эрик стоял на месте, посреди улицы, оборотясь к заколоченному зданию. Раздался еще один выстрел — едва-едва, чуть не потерялся в пронизывающем ветре. Вроде стреляли с третьего этажа.
Эрик посмотрел на револьвер. Тупорылый, маленький, грубый, с широким спусковым крючком. Эрик проверил барабан, всего на пять патронов. Но он знал, что выстрелы считать не станет.
Он приготовился к стрельбе — закрыл глаза, представил свой палец на крючке в тугих подробностях, а кроме того, увидел человека на улице, себя самого, через длинный фокус, лицом к мертвой трущобе.
Но к нему что-то двигалось — мимо левого плеча. Он открыл глаза. Человек на велосипеде, курьер — с голой грудью, проплыл мимо, широко раскинув руки, и плавно свернул на Вестсайдскую трассу, к северу мимо терминалов и пирсов.
Эрик понаблюдал за ним, слегка дивясь зрелищу. Затем повернулся и выстрелил. Он стрелял в само здание как дом. Такова его мишень. Очень разумно. Сразу решается масса проблем — кто, в кого.
Ему ответили выстрелом.
Почему люди трактуют выстрелы как взрывы петард или выхлопы машин? Потому что на людей не охотятся убийцы.
Эрик приблизился к зданию. Дверь на засове выглядела прочной, обитый железом проем. Эрик подумал было выстрелить в замок чисто из глупой кинематографичности этого жеста. Он знал, что есть и другой вход, поскольку висячий замок на засове нельзя открыть изнутри. Слева от него — ворота, какие-то ступеньки, проулок, узкий и засранный собаками, привел в замусоренный внутренний двор здания.
Он толкнулся в старую перекошенную дверь. Тренировала его женщина, из Латвии. Дверь подалась, и он вошел в здание. Задний коридор — болото. В вестибюле, если его еще можно так назвать, кто-то валялся — мертвый или спал, — и Эрик обошел тело и поднялся на два лестничных пролета под тусклыми лампочками, что одиноко раскачивались на проводке.
Верхние этажи продувал ветер. Площадки завалены кусками штукатурки, разнообразными наносами, илом и мусором. На третьем этаже он переступил через чьи-то недоеденные обеды в пенопластовых лотках, в них — аккуратно загашенные бычки, от которых остались одни фильтры. Дверей не осталось, кроме одной, и ветер задувал в незаделанные оконные проемы. Эрику это понравилось, как ветер стучит по комнатам и коридорам. И две крысы понравились, они перемещались к еде поблизости. Крысы — это хорошо. Отличные крысы, правильные, тематически уместны.