Когда играли «Дикси», откуда-то с воплем партизана Мосби[7] выскочил темноволосый юноша и начал неистово размахивать своей фетровой шляпой. Потом он продефилировал через дым к нашему столику, плюхнулся на свободное место и достал сигареты.
Вечер уже подошел к тому моменту, когда всякая сдержанность постепенно улетучивается. Один из нас заказал официанту три стакана «Вюрцбюргера». Темноволосый юноша улыбнулся и кивнул, подтверждая, что присоединяется к заказу. Я поторопился задать ему один вопрос, чтобы проверить мое предположение.
— Простите, — начал было я. — Вы случайно не из…
Кулак Э. Рашмора Колана обрушился на стол, и я замолчал.
— Нет уж, позвольте! — сказал он. — Вот именно этот вопрос я просто терпеть не могу. Какая разница, откуда человек родом? Разве можно судить о человеке по его почтовому адресу. Ради Бога, я видел людей из Кентукки, которые ненавидели виски, жителей Виргинии, которые не произошли от Покахонтас, выходцев из Индианы, которые не написали ни одного романа, мексиканцев, которые не носили бархатных штанов со вшитыми серебряными долларами, забавных англичан, расточительных янки, хладнокровных южан, недалеких уроженцев Запада и ньюйоркцев, которые были слишком заняты, чтобы остановиться на часок и посмотреть как однорукий зеленщик заворачивает клюкву в бумажные пакеты. Судите человека как он есть и не спешите обкорнать его по мерке какой-то там страны.
— Прошу прощения, — ответил я. — Но я спросил исключительно из праздного любопытства. Я знаю Юг, и, когда оркестр играет «Дикси», мне нравится наблюдать за людьми. Я постепенно пришел к выводу, что если человек аплодирует после этой мелодии с таким неистовством и не скрывает своей привязанности к Югу, то он неизменно либо из Секокоса в Нью-Джерси, либо отсюда, из квартала между лицеем на Мюррей-Хилл и рекой Гарлем. Я собирался проверить правильность моего наблюдения, потому и спросил этого джентльмена, когда вы прервали меня и изложили свою — надо признать более внушительную — теорию.
Теперь со мной заговорил темноволосый молодой человек, и мне сразу стало ясно, что его мысли шли по совсем иному пути:
— Мне хотелось бы стать береговичком, — таинственно начал он, — сидеть на веточке над долиной и петь «ту-раллу-раллу».
Это была полнейшая бессмыслица, так что я повернулся к Колану.
— Я двадцать раз объехал вокруг света, — рассказывал он. — Я знаю эскимоса из Упернавика[8], который заказывает галстуки в Цинциннати[9], и козьего пастуха из Уругвая, который выиграл пищевую викторину в Баттл-Крик[10]. Я круглый год снимаю квартиру в Каире, в Египте и в Йокохаме. На пороге чайного домика в Шанхае уже стоят мои тапочки, а в Рио-де-Жанейро и в Сиэтле знают, как приготовить мою любимую яичницу. Мы живем на чудной крошечной планетке. Зачем бахвалиться тем, что вы родились на Севере, или на Юге, или в старой усадьбе в долине, или на Эвклид-авеню в Кливленде, или на пике Пайк, или в графстве Фейрфакс в Виргинии, или в Хулиганс-флэтс, или еще где-нибудь. Мир станет только лучше, если мы перестанем трястись над каким-нибудь затхлым городишком или десятью акрами болота только потому, что нас угораздило там родиться.
— Вы, похоже, истинный космополит, — восхитился я. — Но, по-моему, вы недооцениваете патриотизма.
— Пережиток каменного века, — веско заявил Колан. — Мы все братья — китайцы, зулусы, англичане, патагонцы и жители излучины реки Ка[11]. Скоро мы истребим эту мелочную гордость своими городом, государством, областью, страной, и все станем гражданами мира, кем и должны быть.
— Но когда вы путешествуете по чужой стране, — упорствовал я, — неужели ваши мысли не возвращаются все время к какому-нибудь месту — дорогому вам и…
— Отнюдь, — небрежно прервал меня Э. Рашмор Колан. — Сферическое небесное тело, слегка приплющенное на полюсах и известное вам под именем Земля, — вот мой дом. За границей я видел достаточно американцев, которые были слишком привязаны к Америке. Как-то я встретил двоих чикагцев в Венеции — лунной ночью в гондоле они с гордостью говорили о своем дренажном канале. Еще я видел южанина, который, когда его представили королю Англии, и глазом не моргнув сообщил монарху, что его тетушка со стороны матери в замужестве породнилась с фамилией Пекинсов из Чарлстона. Я знал ньюйоркца, которого похитили ради выкупа какие-то бандиты из Афганистана. Его люди выслали необходимую сумму денег, и он вернулся с сопровождающим в Кабул. «Афганистан? — спросили его местные через переводчика. — Ну, вовремя ваши поспели, вам не кажется?» — «Ох, это еще что!» — ответил он и начал рассказывать про таксиста на Шестой авеню и Бродвее. Это не по мне. Я не привязан ни к чему, что не имело бы 8000 миль в диаметре. «Э. Рашмор Колан, гражданин земного шара», — так и запишите.
7
Джон Синглтон Мосби (1833-1916) — сторонник южных штатов во время Гражданской войны в США (1861-1865), предводитель нескольких партизанских отрядов.
10
Город в штате Мичиган; программа по созданию здоровой пищи в санатории Баттл-Крик привела к возникновению кукурузных хлопьев, производство которых вышло в городе на первый план. На городском фестивале хлопьев ежегодно проводится конкурс «Самый долгий в мире завтрак».