Колингба молчал. Ки’Ртаа указал на разрушенное поселение:
— Такие расы, как Шезраат и Цикады, расширяют Союз для того, чтобы извлечь максимальную выгоду из младших рас и присоединить как можно большее количество планет. А в это время они кормят нас лишь крошками имеющихся у них технологий. Узнав всю правду, мой народ не стал терпеть. Мы объявили нашу зону космоса закрытой для колонизации другими расами. Союз отказался признать наше заявление, и вот мы здесь, вынужденные любым способом защищать свою территорию.
Колингба понимающе усмехнулся.
— В Союзе у нас есть несколько сторонников, — продолжал Ки’Ртаа. — Благодаря им, мы узнали о том, что Союз планирует обманом вовлечь молодые расы в войну против нас. Вместо этого я надеюсь убедить вас вступить с нами в альянс. Ведь это же так логично!
— Возможно, возможно, — сказал генерал. — Но у меня нет полномочий на заключение подобных соглашений. Я могу только передать ваши предложения своему начальству.
Тобин посещал этот кабинет лишь второй раз в жизни. Первый раз это случилось, когда он был назначен посланником Земли в Союзе. Тогда он, в знак поощрения, был удостоен короткой встречи с шефом своего шефа и рюмки оглушающе дорогого коньяка. Кабинет Генерального Секретаря с той поры почти не изменился, если не считать того, что на этот раз Тобина не угощали ни выпивкой, ни теплыми словами.
Секретарь Сингх расхаживал напротив огромного, выходящего на Манхеттен окна.
— Я в вас весьма разочарован, Тобин, — говорил он. — В последнее время вы слишком докучали нам своей персоной, распространяя дезинформацию и сея разногласия там, где этого делать не следует.
— Сингх был не на шутку разгневан. — Говорят, что после того, как вам не назначили встречу с послом Франции, вы перехватили его у дома его возлюбленной. Вы ведете себе как какой-то лоббист или, хуже того, как журналист-фрилансер. Такое поведение заходит очень далеко за пределы вашей компетенции.
— При всём уважении к вам, господин Генеральный Секретарь, — сказал Тобин, — я должен заметить, что суть рассматриваемого вопроса совершенно точно входит в мою компетенцию. Принимаются решения, которые повлияют на взаимоотношения Земли со всеми остальными разумными расами всего обозримого космического пространства. Взаимоотношения, по которым, нравится вам это или нет, я являюсь вашим ведущим экспертом. Я убеждён, что мы двигаемся в очень опасном направлении. И я поговорю с максимально возможным количеством политиков для того, чтобы они это поняли.
— Принятие решений — это наше дело, — отрезал Сингх. — Ваше дело — это впоследствии представить их в положительном свете. Вы не имеете права оказывать влияние на стратегию, и, само собой, не имеете права срывать мирные переговоры.
— Мирные переговоры? Когда Н'Га попросили нас любезно держаться подальше от их космического пространства, это были действительно мирные переговоры. Когда Земля согласилась отступить и не вмешиваться в завоевания Н'Га в их собственном секторе галактики, это тоже можно при желании назвать мирными переговорами. Но предоставление военного снаряжения и тыловой поддержки в их войне против Союза в обмен на какую угодно технологию из тех, что их тайные союзники могут украсть с базы данных Союза — это уже никто, даже политик, не сможет назвать мирными переговорами!
Как ни странно, этот выпад Тобина вовсе не разозлил Сингха, а, даже наоборот, успокоил его.
— Я вас не понимаю. В ваших докладах вы годами жаловались на то, как медленно и с какой неохотой Союз снабжает нас какой-либо полезной информацией. Как незначительно положение Земли в галактике. А вот теперь, когда Н'Га хотят видеть нас равными себе и поделиться с нами значительно большим количеством технологий, вы воротите перед ними нос.
— Я не доверяю им, — сказал Тобин.
— Этот Ки’Ртаа словно какой-то дьявол. Он всё глубже и глубже втягивает нас в опасную авантюру. Хотя Союз и не предоставил нам лёгкого пути, но в не в такой уже и отдалённом будущем нас ждут очень хорошие и, главное, абсолютно гарантированные и легальные результаты.