— Неужели это я написал?
— Не прикидывайся: ты мне целые поэмы посвящал. А тут такой юбилей — и ни строчки.
Мария с обидой поджала губы и отвернулась к окну. Глеб неторопливо допил молоко, вытер рукой рот, смахнул со стола крошки в левую ладонь, выбросил их в мусорное ведро и прочитал:
Мария удивленно спросила:
— Ты издеваешься?!
— Нет.
— При чем здесь Илона?
— Не знаю, но мне хочется называть тебя Илоной.
— А мне тебя придурком.
— Не в этом дело.
— А в чём?
Глеб взял Марию за руку и усадил рядом с собой.
— Я не Глеб. Вернее, не только Глеб.
— А кто?
— Не помню.
— Так не бывает!
— Я тоже так думал, пока не узнал Дрея.
Мария непроизвольно вздрогнула.
— Дрея?! Кто это?
— Видишь, ты вздрогнула. Значит, ты помнишь Дрея.
— Ты просто напугал меня своим бредом.
— Это не бред! Последний раз мы схлестнулись с Дреем в созвездии Ориона. Он едва унёс ноги, но при бегстве коварно тебя похитил.
— Меня?!
— Ну, не меня же. Только там ты была Илоной.
Мария-Илона положила ладонь на голову Глеба.
— Успокойся, я здесь. Никто меня не похищал.
— Неужели ты не помнишь, как звала меня на помощь?
— Утро вечера мудренее, — вздохнула Мария, — давай спать. Может, завтра я и вспомню.
— Лучше не надо, — махнул рукой Глеб, — это очень страшно.
Они легли, обнявшись, и сразу заснули после напряженного трудового дня. Ночью Мария вскочила с диким воплем:
— Где он?!
— Кто? — всполошился Глеб.
— Дрей! Ты сказал, что встретил его.
— Я его не встретил — я его узнал.
— Он здесь?
— Ты его вспомнила?
Мария разрыдалась и бросилась в объятия Глеба.
— Это ужасно.
— А меня ты вспомнила?
— Да, ты Бойк, мой защитник, мой возлюбленный.
— Удивительно! — восторженно пропел Глеб.
— Что?
— Что здесь и там мы встретились и всё вспомнили, что здесь и там любим друг друга.
— Ну и что?
— А то, что любовь сильнее всех преград, сильнее пространства и времени, сильнее всех физических законов вместе взятых.
— Ты мне зубы не заговаривай. Где Дрей?
— Не волнуйся, он безобиден.
— Безобиден! — вскочила Мария. — Дрей не может быть безобиден. Он чудовище!
— Здесь он совсем не чудовище.
— А кто?
Глеб встал с постели и накинул халат.
— Пошли.
— Куда?
— Во двор. Я тебе его покажу.
— Мне страшно, — пролепетала Мария, прижавшись к Глебу.
— Не бойся, я тебя в обиду не дам.
Они вышли во двор. Луна и звезды мягко освещали землю. Глеб подвел Марию к тополю.
— Слышишь?
Мария тревожно напряглась, вслушиваясь в тишину ночи и шелест листьев.
Вдруг она тихо ойкнула и обомлела. Глеб подхватил её под мышки и усадил на лавочку.
— Потерпи. Я сбегаю за водой.
— Нет! — подхватилась Мария. — Я с тобой! Я не останусь здесь одна.
— Хорошо, хорошо, только не волнуйся.
Он взял её на руки и внёс в дом. Придя в себя, женщина попросила запереть двери.
— Можно подумать, что это поможет, — усмехнулся Глеб, но выполнил просьбу и спросил:
— Ты его узнала?
— Это же Дрей, — с расширенными от ужаса глазами прошептала Мария.
— Да, похоже где-то там произошёл сбой, — почесал Глеб затылок. — Который раз убеждаюсь, что до совершенства нам ещё далеко.
— Мне нет до этого никакого дела, — пришла в себя Мария. — Меня волнует только одно: у нас во дворе находится Дрей, и это ужасно.
— Дорогая, он находится там уже не один десяток лет.
— Тем более.
— Представляешь, я посадил его во дворе вот этими руками.
— Ты его посадил — ты его и выкорчуешь, — решительно заявила Мария.
— Ты думаешь, это правильно?
— При чем здесь «правильно» или «неправильно»? Просто теперь я не смогу здесь жить! Я не смогу выйти из дома!
— Но подумай: если за столько лет он не причинил нам никакого вреда, то, значит, он безвреден. Он просто дерево. Наши дети под ним выросли. Они залезали на него каждый день и ни разу не упали.