Но так было в истории. А в легендах, конечно, иначе. В первой легенде, рассказанной с точки зрения побеждённых, события закачиваются на описании всеобщего благоденствия минчан под управлением мудрого Менеска. А вот зато легенда победителей не жалеет красок на обличение коварного колдуна Менеска. Недолго, утверждает она, упивался Менеск своей властью. Мельница требовала от него всё новых и новых жертв. А однажды повелела, чтобы Менеск отдал на смерть свою единственную дочь. И Менеск согласился и на это! Уже на следующий день Менеск должен был окропить её кровью ненасытное мельничное колесо, чтобы оно «не скрипело»… Но добрые люди успели дать знать в Полоцк, юный прекрасный князь прискакал (приплыл на быстрой ладье) в самую последнюю минуту — уже был занесён нож, когда просвистела калёная стрела и вонзилась в грудь злодея. Менеск упал под мельничное колесо и захлебнулся, никто и не подумал его спасать. А вот прекрасную княжну подхватили, поднесли князю, князь посадил её перед собой на коня (положил на персидский ковер, расстеленный на палубе), девушка открыла глаза, увидела перед собой благородного юного князя, густой румянец тут же залил её щеки — и влюблённые уплыли (ускакали) в Полоцк, где и обвенчались по христианскому обычаю.
А поселение возле колдовской мельницы быстро опустело. После смерти Менеска мельница быстро сломалась, никто не мог её починить, и, как бы сейчас сказали, мукомольный бизнес лопнул. Люди, собрав свои нехитрые пожитки, прошли вдоль берега вниз по течению и уже буквально за следующим поворотом реки увидели ещё одно очень удобное место для устройства поселения. Это там, где в Свислочь впадала ещё одна речка, Немига. Вскоре она будет упомянута в летописях, а потом и в «Слове о полку Игоревом» скажут о её кровавых берегах, а пока это был тихий маленький посёлок. Вскоре туда приехал княжеский наместник из Полоцка, поставили надвратную башню, открыли торг, учредили мытню. Посёлок быстро богател.
А место возле неисправной мельницы стало считаться заколдованным, его обходили стороной. Поэтому когда Все славу Полоцкому нужно было где-то укрыться перед нападением на Ярославичей, он посчитал, что лучшего места ему не сыскать. И не ошибся.
Шли годы, столетия. Минск время от времени сжигали, он вновь восстанавливался и расширялся. Но только не в сторону Менесковой мельницы, по-прежнему считавшейся недобрым местом. Только через четыреста лет там была возведена новая постройка. И это опять была мельница! Но на этот раз она перегораживала уже не Переспу, а Свислочь. Затем рядом с первой мельницей поставили вторую, третью…
Сейчас на этом месте — небольшая плотина, поверх неё пешеходный мостик, а чуть дальше, на берегу, установлен декоративный жёрнов. Ячея в нём такая большая, что в неё можно просунуть голову, гуляющие очень любят так фотографироваться. Что это за каменный бублик такой, почти никто из них не знает. Речки Переспы не видно, она давно спрятана под землю в коллекторную трубу, теперь о ней напоминает только название трамвайной остановки — Переспа. Вот, как говорил Витрувий: «Sic transit gloria mundi» — так проходит земная слава.
