А до двери целых два шага. Не успеть.
«Сынок, тебе уже шесть лет. Совсем взрослым стал сын охотника. А знаешь, без чего не обходится ни один настоящий мужчина? Держи подарок. Я сам выковал пружину».
«Ой, папа, самострел! Спасибо!»
Он всегда висит у меня под курткой. Маленький по сравнению с другими самострелами. Но такой же смертоносный.
— Держись! — крикнул я Анрике, отпустил её руку, прижал девушку собой к стене, укрыл от кинжальных камней. Ветер унёс прочь мои слова.
Почему я спокоен, и свободная рука, достающая самострел, не дрожит?
Паук замер, словно почувствовал опасность. Зашипел. Красные глаза буравили меня взглядом. Большим пальцем я сбросил предохранитель. Хорошо, что ветер дует в спину и не мешает выстрелу.
Мысль — вспышка, мысль — стрела.
«Бей точно в голову, сынок. Задержи дыхание. Плавно спуск… Эх, опять промазал!»
Мгновение — и мысль ушла. Как и не было.
После того, как маму забрал чёрный ветер, после того, как пески поглотили отца… Я просыпался раньше всех в Городе. Выходил к одинокой мишени позади дома. Натягивал пружину и, глотая слезы, стрелял. Затем подбирал улетевшую мимо мишени стрелу, натягивал пружину и снова стрелял. Снова и снова… Пока, наконец, не стал выдергивать стрелу из чёрного нарисованного центра.
Я никогда не стану охотником. Но отец всегда хотел, чтобы я попадал в цель.
Щёлк! Стрела вошла в голову паука точно между глаз. В нервный центр. Длинные лапы ослабли, разжались, и ветер погнал мертвого паука, ударяя о стены домов, как мешок, наполненный требухой.
Анрика что-то пыталась сказать, но я не понимал её слов. Губы девушки беззвучно шевелились. На мгновение наши уста встретились, и мы ввалились в дом Старосты.
За дверью бесновался ветер, так и не получивший желанной добычи.
* * *
Дом Старосты — самый большой в Городе. Здесь мы собираемся на учёбу, здесь в старых шкафах хранятся знания. Длинный коридор ведёт вглубь под землю к нескольким залам.
Сейчас тёмный проход был пуст. Из-под приоткрытых дверей большой комнаты пробивалась узкая колеблющаяся полоса света, и слышался тихий разговор. Я прокрался к двери, заглянул в щёлку, поманил к себе Анрику.
Многие охотники укрылись в доме от бури. Одни сидели полукругом на скамейках, другие разлеглись прямо на полу. Корк устало стоял, опершись о стену. Возле Старосты сидел путник. В его глазах плясали отблески горящей на столе свечи, но, казалось, что взгляд чужака устремлён куда-то далеко, мимо толстых стен каменного дома. Он пронизывал бурю и терялся там, за горизонтом, в неведомых далях.
Путник рассказывал:
— Жители того города разжигают костры на рассвете, и огненные ящерицы приходят на свет пламени. Они садятся вокруг костров, смотрят на огонь, и тогда местные охотники с лёгкостью их убивают. Тот город не знает бедности. Из него отправляются караваны кораблей, везущих прочные шкуры и вяленое мясо. На каждом корабле установлен штырь, погруженный в песок. Человек постоянно бьет по штырю, и тогда по пустыне уходят волны звуков: «у-у-ум, у-у-ум», отпугивая китов.
Путник помолчал, все заворожено слушали.
— Караваны едут далеко, человек должен идти целый месяц, чтобы пройти такой путь пешком. В условленном месте корабли встречают жители Небесного города, ради этого опускающегося на землю. В том парящем над пустыней городе растут настоящие зелёные деревья и благоухают цветы. Там постоянно звучит музыка, так как местный правитель содержит целый оркестр музыкантов. Правда, в Небесный город не пускают чужаков, и я там не был.
— Но зато я бывал восточнее летающего города, в землях песковиков, — продолжил путник. Его речь плавно текла и завораживала. — Добрался туда по карте. Песковики похожи на людей, но людьми не являются. Они свободно проходят сквозь песок, а живут в глубине под пустыней, в подземных каменных пещерах. Во мраке у песковиков светятся глаза, солнце им не нужно, так как они прекрасно видят в темноте. Во тьме пещер они живут, растят детей и умирают, поколение за поколением, как и мы на поверхности.
Жаль, что карту путника в дверную щель разглядеть было нельзя. Но, по-моему, он её ни разу и не разворачивал, и карта лежала в его руках простым свитком.
— Чем дальше на восток, тем выше поднимаются подземные камни. И в конце концов есть такое место, где горные пики торчат над песком. Казалось бы — вот он, камень, можно брать столько, сколько потребуется. Но горы те так крепки, что отколоть кусок не под силу ни одному человеку. В тех местах свирепствуют страшные бури, и песчаные приливы разбиваются о выступающие пики, поэтому люди там не живут. Если выбрать время между порывами ветра и забраться на гору... Море! Оно лежит с той стороны горной гряды, защищённое от ветров и песка. Но не от солнца. Море почти высохло, превратившись в болото, которое за мгновение засасывает любой упавший предмет. Лишь грязевые драконы — крайне опасные создания — живут в том болоте. Синяя полоска воды видна на горизонте. Она блестит в лучах солнца, манит своей недоступностью, так как ничто живое, не обладающее крыльями, не может до неё добраться. А вы знаете, куда летят стаи птиц, проносящиеся над вашим Городом?