— Господи боже, она ведь совсем нага, — прошептала Клавдия, прикрывая ладонью глаза сына.
— Похоже, их не заботит одежда.
— Значит они не люди! — уверилась Клавдия. — Они какие-то животные.
— Но очень умные животные, — сказал Даниил, вспоминая о свёртке. — Мы пойдём следом за ней.
— Но почему? Это же срам, ходить за такой! — нервно выпалила Клавдия.
— Она же зверь, ты сама сказала. Зверям чуждо человеческое.
Вдалеке ещё можно было разглядеть русые локоны великанши, и Даниил направился следом. По дороге мать объясняла сыну, что это просто животные, которых не нужно бояться. Они хоть и напоминают людей, но совсем ими не являются.
Догнав великаншу, семья следовала за ней ещё несколько минут, пока она не привела их в деревню. Крохотное поселение в глубине джунглей, населённое огромными созданиями, походило на первобытное пристанище древних людей.
На планете совсем стемнело, и инопланетяне начали разжигать костры. При виде огня семья испугалась.
— Как это горит? — с изумлением спрашивал Лукий. — Это без электричества, что ли?
— Да, это первобытный огонь, — сказал Даниил.
— Я не могу так просто на это смотреть, — заявила Клавдия. С помощью своего наручного компьютера, она создала огромных размеров одежду, и последовала к первому встречному великану.
Клавдия попыталась жестами объяснить ему, что одежду надо примерить. Великан неожиданно начал смеяться, попивая что-то из кожаного мешочка, видимо, сделанного из маленького зверька. Смех у великана был вполне человеческий, так что Клавдия испугалась пуще прежнего, убеждённая в доступности смеха только для людей. Ведь это Бог подарил людям разум, который определяет, смешно ли данное явление.
Семья всё больше начинала понимать, что существа здесь живущие вполне разумны, но больно уж ленивы. Это заставило Клавдию подумать, что Бог подарил сознание и им, из чего следует, что они тоже способны уверовать в Него. С помощью компьютера она вызвала из воздуха голограмму огромного символа. Символа их веры. Но эта чудо-технология не вызвала в инопланетянах никакой заинтересованности. Разве что один великан слегка задумался, прежде чем пройти сквозь голограмму.
— Похоже, им на всё наплевать, — предположил Даниил.
***
Семья вернулась на корабль истощённой. Поужинав, Даниил заперся у себя в кабинете и начал записывать в старинные бумаги свои впечатления о встрече с этими необычными существами. Сомнения не оставалось, они разумны, бесстрашны, физически развиты и могут мастерить. Внешне от людей их отличает только рост, что вполне объясняется свойствами планеты. Можно предположить, что это и есть люди, только на ранней стадии развития.
Заперев бумаги, Даниил отправился в спальню и вскоре заснул, обнятый молодой женой. Сны его были тревожны, храп свиреп, а тело напряжено.
Проснувшись на следующий день, жены рядом с собой он не обнаружил. В жилых комнатах её тоже не было, как, впрочем, и сына. До смерти напуганный, Даниил побежал на мостик, где с ужасом обнаружил родных в объятиях человекоподобных роботов. По их номерам он понял, что роботы принадлежат Главному Монастырю.
— Не пугайся, друг мой, — услышал Даниил за спиной знакомый голос.
Обернувшись, он увидел монаха, благословлявшего его семью на полёт. Звали монаха Стефан. Именно он должен был ответить на их сообщение из Главного Монастыря.
— Что ваши роботы делают с моей семьёй? — испуганно спросил Даниил.
Монах, раскинув полы длинного чёрного плаща, сел в кресло главного помощника капитана и, пристально вглядываясь в Даниила, доверительным тоном сказал:
— Не бойся, семья твоя в полной безопасности. Мои роботы лишь заменят им память.
— Зачем? — удивился Даниил.
— Что ж, если тебе хочется, то я расскажу, в чём дело.
— Будьте добры.
— Ты ведь хорошо осведомлён в истории нашей Земли, — туманно начал Стефан, обратив взор к потолку.
— Все знают историю.
— Значит, для тебя не секрет, что единственная сила поддерживающая человечество, это возникшая в двадцать третьем веке Религия, вобравшая в себя весь прежний человеческий опыт. Раньше Земля делилась на государства, города, континенты. А сейчас мы стали одной большой семьёй, и всё благодаря вере. Мы хотим, чтобы вера эта была вечна, сын мой. Ведь ты помнишь Кризис? Ужасный кризис сотряс человечество. Экономический, духовный, политический, экзистенциальный кризис. Глобальные войны, самоубийства и непрерывный рост технологий грозил коллапсом, и тогда, на самой гране этого коллапса свершилась революция. Духовная революция, принёсшая в сердца радость. Наши дети уже и не знают, что такое жестокость или оружие. Они не знают, что такое голод и грязь. И единственное, что по-прежнему вселяет в людей уверенность, это Религия, по заверениям которой они избранны и любимы Богом.