Рекорд скорости установили на третьем часу. Спустя еще десять члены экипажа смогли покинуть кресла. Основной этап разгона был завершен. Корабль покинул околоземную орбиту и вышел на курс к Марсу.
— В течение ближайших двух недель реактор будет работать на полную мощность чтобы двигатель нарастил запланированную скорость. После реактор перейдет в режим экономного расхода исключительно для обеспечения корабля электроэнергией. Всем спасибо за работу, — подытожил командир Стивенсон.
Нака, Молчанов, доктор Пател похлопали в ладоши, Покровский присоединился последним, но хлопал громче всех. Стивенсон кивнул и покинул модуль, не дождавшись окончания аплодисментов.
В ту ночь Молчанов спал крепко. Ему снилось, что он на небольшой лодке спасался от мощной воронки, создаваемой огромным водопадом. Как бы он ни старался грести веслами, его затягивало в водную пучину. На утро ему так и не удалось вспомнить, спасся он или нет.
ГЛАВА 3
Телеметрия. «Прайм-1479»
Атмосферное давление: 99 Кпа
Температура внутри: 24,3°C
Температура снаружи (датчик солнечный): 111°C
Температура снаружи (датчик теневой): -185°C
Курс: 1,1
Пройденное расстояние, км: 2 300 524
Задержка связи (сек): 2,3
Скорость км\с – 13,2
Молчанов летел от модуля к модулю, а по пятам за ним следовал экран. За каждым его словом следило почти полтора миллиарда пар глаз. На линзы виртуальных очков транслировались блоки заготовленной информации: история модулей, их предназначение, описание приборов и советы по поведению. Блоки сменял режиссер трансляции, а Молчанову всего лишь требовалось зачитывать текст с естественным выражением лица.
Бальтазар то и дело отвлекал Молчанова дурацкими вопросами, вроде тех: «каково космонавтам ходить в туалет?», или «где на станции можно уединиться чтобы снять „мужское“ напряжение?». Многие вопросы были заготовлены, как и ответы, импровизация приветствовалась.
Бальтазар лучше других чувствовал публику. Здесь ему помогал не только опыт, но и технические ухищрения. Показатели пульса и давления пользователей передавались в общую базу данных. В реальном времени Бальтазар отслеживал реакцию людей и, если они начинали скучать, вбрасывал очередную провокацию.
— Всего лишь пять человек, полтора года вместе. Никуда не сбежать, не уединиться, — рассуждал Бальтазар. — Как не сойти с ума?
Режиссер подсказывал Молчанову правильный ответ:
«Мы летим на Марс для того чтобы работать, а не строить личные отношения»
— У нас нет времени на личные отношения. График работы расписан по минутам, — ответил Молчанов.
Не обходил режиссер стороной и главную звезду:
«Бальтазару: а как же личное общение?»
— А как же личное общение? — спросил Бальтазар.
«Совет – коротко отшутиться. Требуется увеличить темп».
— На то оно и личное, все останется между нами.
— А ты интриган. Ну же, приоткрой нам завесу. Кто из экипажа по-настоящему невыносим?
«Допускается упомянуть – Ричард Пател. В отношении остальных негатив нежелателен».
— Таких на борту нет.
Они проследовали через старый российский модуль – самый большой на станции. Заваленный мешками и коробками до небольшой узкой полосы посредине, он не представлял никакого интереса.
— Мы и не заметили, как Андрей привел нас в святая святых, друзья, — Бальтазар вскинул руки. — Реакторный модуль. Посмотрите, какая удача. Командир Скотт Стивенсон здесь. А кто второй? Ммм, единственная девушка на борту, красавица Нака Миура.
Нака улыбнулась и сделала кивок на японский манер. Увидев, виртуальную камеру, она засмущалась.
— Дорогой командир Стивенсон, я все же воспользуюсь возможностью и поздравлю вас лично с успешным стартом.
— Благодарю, Бальтазар.
Бальтазар зааплодировал.
«Втянуть в диалог Наку Миуру».