На протяжении многих лет Сонни пытался отречься от имени, данного ему при рождении. Подобно ещё одному уроженцу Алабамы, бейсбольному подающему Сэтчелу Пейджу, вся семья которого изменила написание своей фамилии с "Page" на "Paige", дабы отделиться от их отца, Сонни старался стереть все свои сомнительные родственные связи, чтобы освободиться от прошлой жизни. Как и Пейджи, он, приехав в Чикаго, произвёл небольшую перемену в написании своей фамилии ("Bhlount"), потому что это, во-первых, отделяло его от имени, ассоциированного с ним, а во-вторых, было похоже на написание древнеегипетских слов; наконец, такое написание фамилии "Blount" было известно в Алабаме. Когда же он начал подписывать свои композиции, то иногда использовал написание "H. Sonne Bhlount" — это был каламбур на слова «Сонни» и son («звук» по-французски); следовательно, как говорил он, «Божий сын (son of God) — это звук Бога (sound of God)». Сокращение H. добавляло имени некую чинность и элемент тайны. («Так поступал Флетчер Хендерсон. Он кое-что делал под другим именем.») То, что другие настоятельно считали его «настоящим» именем, для него было проклятием. Он начал хоронить своё имя, как врачи, дающие латинские названия и хромосомные коды физическим состояниям, которые в обществе считаются ненормальными. Как-то раз он написал в Бирмингем запрос о своём свидетельстве о рождении и был вне себя от радости, когда ему сообщили, что оно не сохранилось.
В перемене имён среди чёрных американцев нет ничего необычного; это традиция, которая, с одной стороны, восходит к африканским прецедентам, когда человеку при рождении давалось множество имён, а с другой — это часть процесса получения, изобретения или обнаружения новых имён в процессе жизни. Эта традиция в чём-то является следствием сложных родственных отношений, а также подпитывается тем же самым импульсом, который побуждает новых иммигрантов — в США, Израиль, куда угодно — при перемене обстоятельств жизни менять и имена. Ещё один уровень сложности добавлялся, когда афроамериканские рабы брали (или получали насильно) имена своих бывших владельцев. Кроме того, на Юге имена и чёрных, и белых несут в себе немало информации — не только о твоих прямых родственниках, но и о более дальних; о твоём происхождении, а иногда и о вере.
На протяжении лет к этой традиции переименования обращались столь разные фигуры, как Фредерик Дугласс, Букер Т. Уошингтон, Джин Тумер, Илайджа Мухаммад, Ральф Эллисон, Джеймс Болдуин и Мальколм Икс — при этом все они указывали на общественную важность имени (или на цену его отсутствия). Фредерик Дугласс, обращаясь главным образом к белой аудитории, представил знание своих истинных семьи и имени делом политической важности, так манипулируя в своей автобиографии собственным именем, как будто она была фантастическим произведением. Букер Т. Уошингтон начал Восстание из рабства с заявления, что он понятия не имеет о месте своего рождения и имени, и уверен лишь в том, что он «когда-то где-то родился»; далее он гордо объявлял, что сам назвал себя (и сразу же добавлял, что при рождении мать назвала его Букер Тальяферро). Более поздний писатель Джин Тумер носил имя, данное ему матерью, но менял его много раз — иногда для того, чтобы признать родственную связь со своим дедом Пинкни Б. С. Пинчбэком (губернатором Луизианы в период Реконструкции), иногда — чтобы отказаться от него, создать новую личность или вернуться к старому имени. Илайджа Мухаммад писал, обращаясь к чёрной аудитории: «Мои бедные слепые, глухие и немые люди живут под неправильными именами, и до тех пор, пока вы не примете вашу истинную личность и имена вашего народа и нации, нас никогда не будут уважать — хотя бы только по этой причине.»
Как бы ни было распространено в среде афроамериканцев подобное переименование, в нём был и ритуальный элемент — признанное обществом чувство того, что человек изменился, что внутренние конфликты разрешились, что человек приобрёл новый статус. Иногда имя меняется при обращении в новую веру — так получились многочисленные Сожурнер-Труты и Отцы Небесные — и новое имя в этом случае выражает бремя духовности. Но даже при таких переименованиях перемена может быть более образна и аллюзионна, чем просто при религиозном обряде. До перемены имени фамилия Мальколма Икс была Литтл. Став Иксом, он одновременно заявил о разрыве с евроамериканцами (от этого биологического и социального наследия он желал отказаться) и объявил, что его настоящее имя — как у всех афроамериканцев — было неизвестной величиной; кроме того, этим выражалось, что он "экс-", экс-раб и экс-негр. Возможно, мусульманские переименования хоть косвенно, но подвергают ревизии ранний христианский символизм, связанный с именем Христа. В любом случае, Мальколм уже не был Маленьким (Little).