Подобно проповеднику, вещающему о химической природе тела лишь для того, чтобы продемонстрировать неспособность науки объяснить Человека, Мусульмане заставляли научные факты работать в мистическом процессе, который должен был объединить их верования с окружающим миром и заново определить их место в нём.
Афроамериканцы всегда рассуждали о космологии с первобытной лёгкостью; их дискурс был отдалённым образом основан на африканских представлениях о космосе, сформирован современной наукой и закалён осмотрительным сознанием того, что наука иногда использовалась против них. Например, в афро-баптистском дискурсе, в их гимнах и проповедях, есть сознание и почти реальное представление об их месте в космосе и возможности духовного путешествия в нём. В «Белом летящем в небеса», коммерчески записанной в 1927 г. проповеди Преподобного Э.У. Никса (баптистского проповедника из Бирмингема) знакомый «поездной» госпел-мотив оборачивается путешествием космического корабля в прекрасно устроенной солнечной системе:
В пределах этой космологии чёрные свободно уносятся с Юга, из страны, из этого мира. В чёрных космологических взглядах нет обязательной ортодоксии, нет общепринятой астрофизики веры, так что в пределах этой же традиции Джон Джаспер (виргинский проповедник конца XIX в.) мог стать знаменит своей проповедью «Солнце всё же движется» — в ней вера проверялась привлечением Библии для доказательства того, что земля плоская и солнце вращается вокруг неё. Художница-ткачиха Харриет Пауэрс могла украшать свои религиозные передники и лоскутные одеяла двусмысленным астрономическим символизмом. Художник Хьюстон Конуилл создавал карты, на которых Южная Каролина изображалась в виде модели вселенной. Всё это части общей картины чёрного священного космоса, аллегорического видения вселенной — там страннику удобно везде, куда бы он ни направился, в отличие от обречённых скитальцев в бесконечной космологической пустоте некоторых других религий. На эти чёрные представления о космосе вполне можно посмотреть как на часть темы путешествия, экскурсии, исхода или побега, преобладающей в афроамериканских рассказах: там говорится о людях, которые могут улететь обратно в Африку, путешествовать в виде духа, посещать мёртвых и быть посещаемыми мёртвыми; о колесницах и поездах в небо — Подземной Железной Дороге, пароходной линии Маркуса Гарвея, Розе Паркс в автобусе Mobile, о поездках борцов за свободу. Именно этот взгляд на вещи таился — отдалённо, но упорно — за внешним фасадом блюзовых песен, прославляющих технологию движения и путешествия, где поезда, автомобили, самолёты, автобусы, даже трансмиссионные системы (Dynaflow) превозносились как составная часть пост-сельскохозяйственной афроамериканской мобильности в рамках оптимизма в отношении будущего, изложенного в учениях Букера Т. Уошингтона и Популярной Науки.
Сейчас баптистское детство Сонни сплавлялось с прочитанными им книгами теософов, которые также поддерживали древние представления о космосе. Например, аристотелева идея о нескольких хрустальных сферах, окружающих Землю, была подхвачена Гермесом Трисмегистом (он говорил, что есть возможность подняться и пройти через семь сфер, если знать тайное слово, которое умиротворит демонов, управляющих этими сферами — если же ты достигнешь седьмой, огдоадической сферы, твоя душа будет выпущена в бесконечность), передавалась далее неоплатонистами XV и XVI веков, а позднее вошла в учения Блаватской и других «сочувствующих», типа Гурджиева.
Одна из самых причудливых и нечитабельных книг Гурджиева — это Рассказы Вельзевула своему внуку, насыщенное неологизмами многоязыковое повествование о Вельзевуле, существе с планеты Каратас, и его путешествиях в космическом корабле по вселенной в компании своего внука Хассейна. Во время их долгого путешествия Вельзевул отвечает на вопросы юноши о космосе — особенно о Земле, которая, как он объясняет, пришла в беспорядок из-за ошибки, сделанной властителями космоса. На протяжении повествования повседневные элементы земной жизни трактуются в ироническом ключе, как будто на взгляд антрополога с Каратаса они представляют собой нечто странное и экзотичное; даже самые фундаментальные модели поведения трактуются в относительных понятиях, как всего лишь некоторые из множества возможных во вселенной. Ученики Гурджиева понимали эту книгу как некий социологический этюд, часть его метода «самовспоминания», посредством которого можно получить возможность наблюдать себя объективно и таким образом пробудиться ото сна, которым поражены люди — рабы привычек. Например, Джин Тумер (который в молодости мечтал о космических путешествиях и делал их наброски), возбуждённый этой книгой, писал в своих комментариях: